около того места, где стеклянная труба достигала дна, за столом с кипами бумаг, сидел… дракон. Небольшой, даже какой-то худощавый, с искрящейся золотистой чешуей и сложенными крылышками. На конце морды сидело пенсне на золотой цепочке, превращая его не в страшного зверя, а в комическую пародию на самого себя.
Он склонил голову на длинной шее над бумагами, что-то скребя карандашом в маленькой передней лапе – она даже больше напоминала руку.
– Казначей, казначей, – радостно пропел Златочрев, спешно подбегая к дракону.
Спуримус вяло шагал за другим членом Правительства, почёсывая густую седую бороду.
Казначей вытянул шею, положил карандаш и поправил пенсне с зелеными стеклышками.
– Я за отчетом, как ты мог догадаться, – протянул мужчина в балахоне.
Дракон одобрительно кивнул.
Не вставая со своего массивного и мягкого кресла, он повернул морду и взглянул на гору монет. Зрачок его на секунду застыл, словно сфотографировал картину, а потом немного помутнел.
– Десять тысяч двести пятьдесят два философа, – отчитался казначей. Глаз его принял былой вид. – Вы ведь почувствовали новое магической землетрясение такой силы? Пятьдесят три.
– Конечно! – Златочрев надул губы, и его черная борода провернула какой-то невероятный акробатический трюк.
– Не к добру все это. Пятьдесят девять. Шестьдесят. – продолжил считать падающие философы дракон, вовсе не замечая – как и все остальные – их песнь.
– Спасибо, я записал.
– Ты закончил? Я бы очень хотел вернуться к работе. А еще лучше, отмотать утро назад и пропустить собрание, – голос Супримуса вибрировал, а лицо было серьезно, как никогда.
– Тебе надо почаще улыбаться, – предложил Златочрев, взяв кипу бумаг со стола казначея под мышку вернувшись в сторону лестницы. Перед тем, как встать на первую ступень, он остановился. – Как думаешь, лифты заработали?
Супримус промолчал. В голове поставила красный штамп мысль, повторяющая слова дракона-казначея:
– Да. Не к добру все это.
– Эта магическая аномалия меня смущает… – обратилась Лолли к Инфиону, разглядывая огоньком пляшущую в воздухе аномалию.
– Если вы дадите мне отдышаться, я от нее избавлюсь, – еле выговорил волшебник и, жадно заглатывая воздух, сел около стены какого-то дома. Он подождал, пока дыхание более-менее не вернуло прежний ритм, а потом из последних сил поднял руку и щелкнул пальцами, зажигая огонек. Магическая аномалия испарилась.
– Меня больше пугает другой вопрос, – проговорил работник Бурта. – Что нам теперь делать?
– Ну, с гомункулами, как я поняла, покончено. Правда, не поняла, почему…
– Магическое землетрясение, как тогда. Только намного сильнее.
– А почему вы решили, что Платз не сможет найти других гомункулов?
– Потому что, как мне известно, они есть только в Златногорске. По крайней
