коньки.
Пушистые снежинки, щедро выписанные небесной канцелярией, медленно падали, скрывая белой свежестью серость, грязь дорог и следы людей. Свет от понуро склонившего абажур фонаря направлен ровно в центр залитого льдом открытого катка во дворе, на котором происходит совершенно необычное.
Не первый раз наблюдаю за длинноногой девочкой в полушубке бежевого цвета, красно-белой косматой шапке с ушками и козырьком и белых пушистых варежках. Каждый вечер я быстро заканчивал уроки, чуть ли не вприпрыжку бежал к выходящему во двор окну, усаживался, и в нетерпении ждал ее появления. Ждал девочку, катающуюся в одиночестве!
Была в этом какая-то грустная тайна: ночь, ни души, только одна девочка на корте в блеклом свете такого же одинокого фонаря. Она выходила кататься поздно, почти ночью, когда ледовая площадка становилась безлюдной, а дети сидели по домам, смотрели очередную серию «Ну, погоди!» и пили горячее какао. Наверное, ей было стыдно за беговые коньки «бегаши» на длинных, тонких и ржавых лезвиях. К тому же, черного цвета, старые, со сбившимися, потертыми носками прежним хозяином и большого размера. Они просто ужасно, чуждо смотрелись на тоненькой, хрупкой девочке. Но такая потрясающая девочка не могла обижаться на родителей за то, что не покупали ей красивые белые коньки на высоком каблуке, как у других девочек.
Раз за разом падала она и больно ударялась об лед. Мне даже казалось, что я видел нескончаемые слёзы в ее глазах. Но упорства и желания научиться кататься в ней было больше. Поэтому вновь и вновь вставала и неуклюже повторяла елочку. «А девчонка-то с характером, со стержнем», – думал я. Была в ней потрясающая притягательность, влекущая каждый вечер бежать к окну. Она мне нравилась, и я хотел познакомиться с ней, чтобы вместе кататься. Но для этого нужно для начала научиться просто стоять на коньках, а потом уже – фигурно скользить по льду.
В ту же секунду, не объясняя истинную причину моего желания, огорошил родителей: «Хочу на коньках кататься!» Следующим вечером папа откуда-то принес нечто такое, чего абсолютно не ожидал увидеть: с загнутыми кверху носами лезвий передо мной лежали «Снегурки».
– И как на них кататься? Где ботинки? Гвоздями к ногам прибивать? Да, они же девчачьи!!! – раздосадованный увиденным, кричал я, с трудом сдерживая эмоции,
– Учись пока на них. Научишься – купим настоящие, – похлопывая меня по плечу, обещал папа. Я живо, во всех красках представил гогочущих над моими коньками пацанов в «канадках» и «ледорубах» со двора, что живот тупой болью напомнил о себе. Придется тоже шифроваться и учиться тайком.
В пяти минутах от озера жил папин брат, дядя Коля, охотник, рыбак, много знающий и умеющий. Вот он и вызвался помочь в важном для меня деле, чему я был очень рад, как жираф на водопое. Каждое воскресное утро звонком входной двери я будил дядю Колю. Мы скоро завтракали, приготовленной
