нас забросило невесть куда.
– Если мы поднимемся наверх, то, может быть, я смогу узнать места.
– Ну так давайте подниматься, госпожа. Тут и есть совсем нечего.
– А дедушка?
– А вон, глядите, Вач наш уже все сделал.
Пока они разговаривали, толстяк срубил несколько деревец и соорудил из них волокушу. Мужчины приподняли старика, положили на сплетенные между двумя стволами ветви. И хотя двигались они осторожно, бережно поддерживали раненого под голову, Лара все равно отвернулась от них, даже отошла к краю выступа. Плечи ее вздрагивали. Она поглядела вниз: наклонные стены Разлома где-то далеко должны были смыкаться, но тусклый дневной свет не проникал туда.
Сзади донесся голос того из троих, у которого было простецкое и одновременно хитрое, неприятное лицо:
– Идемте, госпожа. Вач вашего дедушку поволочит.
Через некоторое время Дук Жиото заметил:
– А ведь это навроде тропы. Значит, тут живет кто-то.
Он шел первым, за ним брела Лара, следом Вач тянул волокушу, позади всех топал вагант. По правую руку высилась стена Разлома, слева распростерлась пропасть.
– Вон там ступени выдолблены, а вот в земле следы. Только странные какие-то, вроде нечеловеческие.
Полоса неба над головой становилась шире. Дук шел осторожно, внимательно глядя под ноги, и обдумывал, что делать дальше. По всему выходило, придется теперь идти вместе с остальными, дожидаясь случая завладеть сумкой, висящей на плече толстого. Хотелось хлебнуть «травяной крови» – но доставать ее из котомки при всех нельзя. Эта госпожа… Эх, жаль, что толстый здесь! Она с виду была еще почти ребенком, с кукольным невинным личиком. В веселых домах Форы, куда Дук иногда захаживал, такие не водятся.
Жиото остановился, увидав обширный пролом – край каменной полки виднелся далеко впереди и выше. К нему вели вбитые в стену толстые клинья-ступени.
– Ну точно, кто-то здесь ходит, – сказал Дук, не оборачиваясь. – Вы теперь осторожнее.
Он шагнул на первый клин, переставил ногу на второй, придерживаясь за стену ладонью. С середины лестницы быстро глянул назад. Лара шла за ним, лицо ее побледнело.
Когда они достигли полки, Вач взял старика на руки и затопал по клиньям. Дук не успел удивиться, как толстяк уже был рядом. Все трое поглядели на Барда Бреси.
– Давай! – прокричал Жиото. – Возьми волокушу и сюда.
– Ты что, я не могу! – донеслось в ответ. – Я и без волокуши не пройду!
– Да они крепкие. Вач с господином на руках прошел – так тебя точно выдержат.
Эхо подхватило крик, унесло в глубину Разлома, чтобы через некоторое время выплеснуть обратно бессвязные отголоски.
Вагант прокричал несчастным голосом:
– Да не в том дело! Я… боюсь высоты!
Вач сказал Дуку: «Держи», передал ему старика и зашагал обратно. Донесся тонкий вопль Бреси, когда толстяк, ухватив юнца за бока, взвалил его на одно плечо, на втором
