правда? ― спокойно сказал Маньерто.
– Ты поиграть хочешь?!
– Очень может быть.
Смолл, не колеблясь, всадил стрелу в ногу Маньерто. Он убил уже десятерых прихвостней, ничего с его душей не станет, если убьет и одиннадцатого ― их главаря. Бандит стиснул зубы, сжав сигарету, но не проронил ни звука.
– Вижу, ты не шутишь.
– Повторяю в последний раз. Где Флора?!
– Она ушла. Буквально пятнадцать минут назад. За ней приехала королевская стража. Ты еще можешь их догнать, уверяю. Они пошли во-он в ту сторону, ― Маньерто указал себе за спину.
– Думаешь, я в это поверю?
– Мне все равно.
– Она бы… ― Смоллу вдруг стало дурно.
– Не оставила тебя тут? ― Маньерто усмехнулся. ― Ты уверен, что хорошо ее знаешь? Черт. А ты неплохо попал. ― Он сморщился от боли. ― Принцессы используют таких людей, как ты, для своей выгоды. Дай угадаю, она пообещала тебе себя и горы монет в придачу?
Сзади хрустнула ветка. Смолл обернулся и отпустил тетиву. Одиннадцатый бандит отправился на тот свет вслед за своими приятелями.
– Так ему и надо, ― сказал Маньерто. ― Он у меня подворовывал, я бы сам его грохнул в свое время, если бы не ты. Только помучил бы сначала.
Смолл его не слушал.
– Сколько было королевских стражей?
– Восемь, ― Маньерто бросил на землю докуренную сигару и, придавив сапогом, растоптал.
«Он сказал правду», ― подумал Смолл, вспомнив разговор двух бандитов у облучка.
Это означало, что принцесса действительно спаслась, но легче ему не стало. Он чувствовал пустоту внутри себя, тягостную и разъедающую. Такую же пустоту, какую чувствовал в тот день, когда узнал, что Селия переспала с ним из-за денег отца.
– Скоро спустится туман, ― Маньерто пожал плечами. ― Без меня тебе не выжить.
– Я не боюсь тумана, ― сказал Смолл.
– Люди боятся не тумана, а того, что в нем скрывается.
Смолл опустил лук, и Маньерто заметно расслабился.
– Пойдем, ― сказал он. ― Возьмем самых быстрых лошадей и поскачем в ближайшее…
– Зачем ты все это делаешь?
– Ты о чем?
– Люди в повозке, ― Смолл смотрел на коренастого главаря бандитов пустым взглядом.
– И что? Тех безвольных созданий в повозке едва ли можно назвать людьми. Сравни их хотя бы с собой. Ты там и дня в сознании не провел. Ты свободолюбивый человек. Жизнь взаперти для тебя хуже смерти. А они… а что они?
– Там есть девушки и дети…
– Ребенка мы случайно у матери забрали. Потом куда-нить сплавим его. Он совсем бесполезен. А девушки… они рождены для удовлетворения мужских потребностей. В борделях с одной красавицы можно иметь триста серебряных в месяц. ― Маньерто, как ему казалось,
