пожал плечами.
– Когда я вчера попросил умудов, присутствующих на митинге, показать мне пещеры, то сразу же сказал, что хочу приехать один или, возможно, с кем-нибудь из членов моей семьи, – объяснил Андрей Пантелеймонович, – поэтому они согласились. Ты моя племянница, родственница, а Феликс…
– Да? Я просто счастлива нашему родству, но оно ведь такое далекое! Поэтому в пещеры я с тобой не поеду, пусть едет Инга – все-таки жена. Она очарует этих дикарей своей красотой, и они сразу отдадут тебе свои голоса.
Андрей Пантелеймонович вспыхнул, потом побледнел.
– Очень глупо, очень! От такой умной женщины, как ты, я не ждал столь нелепого предложения! Инга не имеет никакого отношения к политике.
– Я тоже не имею, я всего лишь обычная деловая женщина. А приехать с женой гораздо естественней, чем с племянницей, нет, Феликс? – она с простодушным видом повернулась к Гордееву. – Ты так не считаешь? Дядя Андрей говорит, сейчас все силы должны быть направлены на победу на выборах, а он всегда прав. Конечно, его любимая жена в какой-то момент может подвергнуться опасности – мало ли что, правда? Но дело ведь того стоит, да, Феликс? Ты же у нас умный, что ты молчишь?
Она откровенно резвилась, потому что видела, как бледное лицо Андрея Пантелеймоновича вновь медленно наливается краской. Наконец он прервал ее, стукнув кулаком по подлокотнику кресла.
– Хватит, я устал от твоих острот! Черт с тобой, не езди никуда, поеду один!
Феликс успокаивающе поднял руку.
– Не надо волноваться, Андрей Пантелеймонович, в действительности все не так опасно. Лилиана боится – пусть боится. Ей хочется поговорить – пусть говорит. Думаю, что… гм… не так уж и важно, кто с вами поедет в пещеры. Если вы хотите придать вашей встрече с умудами эдакий… гм… семейный характер, то пусть с вами поедет Настя. Это даже лучше – ребенок, гм. Это всегда к себе располагает.
Глава четвертая
В апреле Антону позвонил расстроенный Илья Шумилов – сообщил, что заключил контракт с частным акушерским центром Баскова, и кардиолог центра Топильский обнаружил у Карины митральный стеноз. Прежде болезнь не давала о себе знать, однако обострилась во время беременности, и врачи утверждали, что степень риска для матери достаточно велика.
– Представляешь, предлагали даже прервать беременность. Я, если честно, уже в такой панике, что на все готов, но Каринка ни в какую. Понимаю ее, конечно, но… Старик, я хотел бы выслушать твое драгоценное мнение по этому поводу.
Антон вздохнул – вмешиваться в дела конкурентов было не в его правилах, но речь шла о Карине.
– Договорюсь с нашим кардиологом и скажу, когда вам подъехать.
Кардиолог, Сирануш Яковлевна Айвазян, седовласая женщина с крупным носом, была консультантом в отделении патологии беременности старого роддома еще при жизни Людмилы Муромцевой. Антон,
