Пока от завтрака еще что-то осталось.
Аккуратно сложив свои коврики и подушки на полки, они поспешили сквозь насыщенный влагой сад в ресторан.
Буфет был очень простым, а по меркам искушенного туриста, и вовсе скромным: овсяные хлопья, рис, тушеные овощи, тосты, джем и масло, свежие фрукты. Тамаре показалось, что она никогда в жизни не ела ничего вкуснее.
Они сели за большой стол, присоединившись к компании других участников ретрита, и вскоре все со всеми познакомились. Тамара смотрела во все глаза на этих людей, которые занимались йогой уже долгие годы – все, за исключением Стефана из Бразилии, который с облегчением кивнул Тамаре как новичок новичку. Кто-то начал заниматься, чтобы избавиться от боли в спине или залечить травмы, кто-то – в поисках душевного спокойствия, а кто-то и вовсе случайно, «за компанию», причем «компания» давно отвалилась, а они остались.
Здесь был Джон, работавший на неправительственную организацию в Африке, руководил строительством школ и образовательных центров. Здесь были бэкпэкеры Линда и Майя, исколесившие пол-Азии как «трэвел-журналисты». Здесь была Клаудия из Калифорнии, директор собственной компании-разработчика софта, которую в Штатах ждали два бывших мужа, трое детей и организаторы благотворительного марафона в поддержку бездомных, который она спонсировала. Здесь был Бриан, учитель йоги из Франции, который приезжал к Мастеру Биту каждый год «подзаряжаться». Была, наконец, и новая подруга Тамары Магда, которая занималась образовательными проектами для неблагополучных подростков.
Тамаре вдруг стало странно, что вся ее жизнь последние несколько лет начиналась и заканчивалась словами «У меня муж погиб». Стало не то чтобы стыдно, но как-то неспокойно. Вот же люди, подумала она, у которых, наверное, тоже не все гладко, но никто из них руки не опускает, идут вперед, делают что-то полезное. Это жизнь, подумала она вдруг. Это жизнь, и с ней можно столько всего сделать!
Дни потекли вперед плавно, каждый до такой степени наполненный событиями, что в сознании Тамары он разрастался до масштабов целого месяца, а то и года. Расписание в ретрите не было особенно насыщенным: двухчасовая практика утром, двухчасовая вечером, а между ними – только прогулки, массаж и иногда лекции. Но каждая практика, каждая минута в этой практике была откровением, непрерывно стимулировавшим сознание, пока тело пыталось найти точку опоры.
В теплом климате ее гибкое от природы тело раскрылось быстро, но были зоны, в которых тяжесть и боль обосновались, казалось, навсегда. Особенно зажатыми были руки, грудь и плечи, и Тамаре приходилось сражаться с собственным телом, кусая губы и сжимая челюсти, чтобы не выскакивать из асан раньше времени.
– Ты слишком сопротивляешься, – приговаривал, стоя над ней и прищелкивая языком, Мастер Биту. – Вся сжалась тут. – Стукнул ее по лопаткам. – Отпусти.
– Не могу, – огрызнулась она после далеко не первого замечания. – Больно.
– А ты перестань убегать от боли, – не обращая внимания
