в слова то, что отражалось в восторженных глазах менестреля. Болтали ни о чем. Иногда, с шутливой театральностью, Рин наигрывал что-то на гитаре, не сбавляя шага.
И вдруг, настолько внезапно, насколько внезапным это может быть…
– Аааааааа!
Из ярко-голубого неба в пушистых белых облачках, умиротворенного и абсолютно мирного, вниз прицельно рухнул здоровенный кристалл льда. Колдовской, не иначе: природа еще не настолько сошла с ума, чтобы выкидывать подобные фортели, а вот люди…
«Ааааааа!» орал, конечно, шарахнувшийся в сторону Осверин. Аскольд же хмыкнул и поднял голову – и в следующее мгновение в него – совершенно точно прямо в него! – нечто со всей дури швырнулось точно таким же осколком. Коснувшись плеча, лед повел себя и вовсе странно: не столько ударил, сколько словно бы обнял, обволакивая руку и за долю мгновения сковывая ее крепчайшими ледяными оковами. От почудившейся было пластичности колдовства не осталось и следа.
Аскольд оскалился и выложил многоэтажную нецензурного характера цитату – впрочем, надо признать, как никогда подходящую к месту и времени. Мечник редко позволял себе крепкие выражения, все-таки воспитание, честь… Но сегодня текущая ситуация явно заслуживала называться исключением.
Лед приморозил руку мечника к телу и, немного помедлив, пустил прохладные колдовские корни прожилками по его животу.
А где-то на пределе слышимости…
– Ааааа, черт, чееерт! Тремр гха'рт!
К тому моменту менестрель прекратил скакать и голосить и, выждав небольшую передышку в монологе побратима, мяукнул встревоженное:
– Аль?!.. Аль!
Тот стрельнул в него глазами, но ругательства вскоре поутихли… Почти.
А через минуту из ближайших зарослей вылез недокормленного вида черноволосый парень – и, едва он завидел колдовство, лицо его так и перекосило. Полминуты спустя он развеет неудачное заклинание и начнет новую главу в путешествии побратимов, а пока он попросту уставился на не собирающийся даже таять на теплом солнышке лед:
– Здрасьте! Ну, хорошо, не в голову, – выпалил он.
Так и состоялось знакомство, позже картой насмешливого шута разыгранное в узких кругах. Тогда они мало думали о будущем и много – о том, что сейчас. Маг по имени Сардиар Лас был принят в компанию, и на правах новенького держался очень недолго, совсем скоро став своим. В братство он не лез никогда, да и вообще ближе дозволенного никого к себе не подпускал, даром что улыбался охотно и был удивительно легок на подъем. Но товарищем был неплохим – по крайней мере, если не быть чересчур строгим.
Аль представился первым: убрал клинок, который успел выхватить свободной рукой, и протянул ее для рукопожатия.
– Аскольд.
– Сардиар Лас.
Маг, пожимая ему руку, улыбался. В его взгляде сквозило облегчение, и, когда он
повернулся к менестрелю, чтобы повторить ритуал, то уже чувствовал
