Трейси, которая в будущем могла пригодиться Эмили, малочисленные недорогие украшения и все игрушки. Когда Грета доставала из шкафа простыни и полотенца, на пол вывалилась небольшая коробочка. Открыв ее, Грета обнаружила маленький серебряный крестик с розовыми камушками. На обратной стороне была надпись: «Эмили с любовью от мамы». Внизу выгравировано: «Рождество», и указан год. «Она была хорошей матерью», – прошептала Грета. Убедившись, что все вещи, которые могли когда-нибудь понадобиться Эмили, собраны, супруги подошли к выходу и остановились. Грета окинула взглядом гостиную и кухню, где бывала так часто за последние четыре года, и вытерла слезы. Хэл достал из кармана платок и высморкался. Оба переживали, что ничем больше не могут помочь Эмили, не понимая, что сделали самое главное – подарили тем, кого любят, свое время и заботу.
Десять дней спустя я работала в офисе, когда позвонила Грета. Хозяин дома просил забрать оставшиеся вещи Трейси, чтобы можно было сделать в нем ремонт и снова сдать. Я помнила о своем обещании привезти туда Эмили, чтобы она попрощалась с прошлым, и поехала за девочкой к Делфи.
Когда мы заходили в дом, я взяла Эмили за руку. Стены казались голыми. В кухне и комнатах валялись коробки. Воздух был спертым, пахло моющими средствами.
– Где все вещи? – спросила девочка.
– Грета и Хэл их упаковали. Они собрали для тебя несколько коробок. Оглядись, может, тебе еще что-то понадобится.
Не отпуская моей руки, девочка направилась в свою комнату. Шкаф и комод опустели, на кровати больше не было белья, все игрушки исчезли. Я посмотрела на Эмили, пытаясь понять, что происходит в ее душе.
– Можно мне забрать кроватку?
– Да, – кивнула я. – Попрошу Хэла, чтобы он заехал за ней.
Мы зашли в комнату Трейси. Эмили села на краешек постели. Наморщила лоб, но не заплакала. Наверное, они с мамой частенько уютно устраивались здесь по вечерам, читали или просто над чем-нибудь смеялись. Девочка заглянула под кровать.
– Тут раньше были мои книжки.
– Они у Греты.
Эмили открыла коробку, лежащую рядом с комодом, и начала перебирать одежду Трейси. Почти в самом низу она обнаружила розовый свитер с Микки и Минни Маусами и, сняв куртку, натянула его.
– Можно?
– Конечно. Бери, что хочешь. Это все твое.
Она вытащила толстовку, серую, с потрепанными рукавами, и прижала к себе. Вероятно, Трейси любила ее больше всех. Потом мы нашли коробку с надписью «Рождество». Эмили открыла ее. В ней лежало несколько шариков, гирлянда и фарфоровая рождественская композиция: Иосиф, Мария и младенец. Я наблюдала, как Эмили ходит среди коробок, проводя по ним ладошкой. Мы с девочкой выглядывали из окон, копались в коробках, перебирали вещи. Когда мы закончили, я направилась к выходу и взялась за ручку двери, но Эмили удержала меня, прижавшись к моей ноге: ей не хотелось уходить. Всхлипнув, девочка скользнула на пол, и я поняла: именно в этот момент она осознала, что никогда
