держала корзинку с крышкой. Она указала на нее монахине.
– Я принесла вам оладий, они еще теплые. Мне так и не выпало случая сказать вам спасибо. Карантин закончился, вот я и пришла.
Элизабет говорила тихо и немного стеснялась. В присутствии монахинь она робела, да и опасалась, что ей откажут в просьбе, с которой она к ним явилась.
– Занятия начнутся завтра, – уточнила сестра-хозяйка. – И нам много еще предстоит сделать. Желаете ли вы поговорить с настоятельницей?
– Да, если это удобно. Конечно!
Сестра Викторианна проводила гостью наверх. Элизабет навострила уши, надеясь услышать детский смех, но в монастыре царила абсолютная тишина.
Сестра-хозяйка постучала в одну из дверей, доверительным тоном сообщив:
– Это наш актовый зал. Иногда сестра Аполлония уединяется здесь, чтобы написать письмо или подсчитать расходы.
Мать-настоятельница встретила Элизабет доброжелательной улыбкой. Сестра-хозяйка удалилась.
– Что ж, дорогая мадам Маруа, вы выглядите совершенно здоровой. Прошу вас, садитесь!
Молодая женщина присела на стул, успев окинуть взглядом просторную, окрашенную в серые тона комнату. Из мебели там был стол, пара стульев, три скамьи и книжный шкаф. На одной из стен висело большое распятие.
– Здесь будет повеселее, когда молодежь из поселка устроит спектакль, – сказала настоятельница. – Это будет настоящая пьеса, так сказал наш дорогой кюре. В поселке Валь-Жальбер театрализованные представления стали доброй традицией, и я предложила провести ближайшее в нашем актовом зале.
Элизабет кивнула в знак одобрения.
– Мне хочется поблагодарить вас, матушка. В ту ночь вы спасли мне жизнь. Вы и другие сестры… Я не могла дождаться, когда же наконец смогу выразить вам свою признательность. Муж сейчас дома, поэтому я оставила с ним сына и пришла к вам. Мы соседи, и наш дом стоит ближе всех к монастырю. И как только я умудрилась тогда заблудиться? Мне стыдно за то, что я совсем потеряла голову. И я до сих пор оплакиваю ребенка, которого потеряла по собственной вине…
Сестра Аполлония внимательно всмотрелась в милое лицо Элизабет Маруа. Молодая женщина выглядела смущенной. Поэтому она сочувствующим тоном произнесла:
– Доброта Господа безгранична, и скоро он дарует вам радость снова стать матерью. А мы, спасая вас, лишь выполнили свой долг.
– Я принесла оладий, – тихо проговорила Элизабет. – Мой муж любит их больше, чем блины.
– Очень любезно с вашей стороны, моя дорогая мадам.
Настоятельница умолкла, положив ладони на стол, отделявший ее от посетительницы.
– Еще я хотела предложить вам свои услуги, – вдруг сказала молодая женщина, заливаясь румянцем. – От соседки я узнала, что вы ищете добропорядочную женщину, которая могла бы присмотреть за девочкой во время занятий в школе. Я живу совсем рядом и умею обращаться с детьми. Мой сын всего на полгода старше Мари-Эрмин. Они смогут вместе играть. Я
