навстречу стрелу и навсегда отучу воровать.
– Летис, это я, – крикнул в ответ Федор, – лука у тебя нет, я знаю. А багром промахнешься. Кроме того, местные воры говорят по-латыни и по-гречески. Открывай, у нас мало времени.
– Удалось? – бросился к нему Летис, едва его друг и командир поднялся по лестнице наверх.
– Удалось, – ответил Федор, залпом выпивая кувшин с водой, стоявший на столе, – такой пожар полыхает, что уже отсюда видно. Надо бежать, немедленно. Отвязывай купца.
Отдышавшись, Федор поставил кувшин на стол и кивнул в сторону Сандракиса, уже вторую ночь проводившего привязанным к столбу.
– Где Терис? – вновь спросил здоровяк, разматывая веревку.
– Погиб, – ответил командир двадцатой хилиархии, – его убили стрелой прямо в сердце. Дело было не из легких, но он держался молодцом. И погиб как герой за Карфаген. Жаль парня.
Летис засопел и в ярости ударил кулаком в балку прямо над головой купца, отчего тот вздрогнул.
– Что вы сделали с моим кораблем? – первое, что дрожащим голосом спросил Сандракис, когда его наконец отвязали.
– Твой корабль хорошо послужил Карфагену. С его помощью я только что поджег несколько римских кораблей, – просто ответил Федор. – Легионеры уже рыщут по всему городу, разыскивая меня. Поэтому мы должны немедленно бежать.
Сандракис охнул, опускаясь на скамью.
– Нечего тут рассиживаться, – заявил Федор, – нам дорого каждое мгновение. Летис подготовь пару пустых телег, мы немедленно покидаем этот дом и двигаемся в сторону крепостных ворот в той же башне, через которую въезжали.
– Когда дежурит твой друг? – Чайка вновь посмотрел на купца.
Грек молчал, и тогда Федор хлопнул его по плечу, чтобы привести в чувство.
– Он дежурит там несколько дней подряд, – очнулся и проблеял слабым голосом испуганный купец. – С того дня, как мы приехали. Завтра на рассвете должен смениться, кажется.
– Ну вот и отлично, – выдохнул Федор, обрадовавшись, – боги меня услышали. На двух телегах мы снова изобразим небольшой караван, что отправляется за вином. Лучше ничего в голову не приходит. Придумаешь что-нибудь на ходу. Мне плевать что. И дашь ему монет, больше чем обычно. Много больше.
Услышав про деньги, Сандракис напрягся.
– Если он поймет, что мы беглецы, то арестует нас или… запросит столько, что всех моих денег не хватит. Он очень жадный.
– Ты тоже, – отрезал Федор, – Летис дай-ка мне свой кошелек с римским золотом. Ты его сохранил, надеюсь?
Свой кошелек Чайка утопил, как и парик. Забрав римское золото у Летиса, Федор кинул кошелек греку.
– Вот тебе, для того чтобы умилостивить римского центуриона. Здесь достаточно, чтобы он навсегда забыл о том, что нас видел. Не жалей об этих деньгах и помни: если спасемся, я награжу тебя
