же порядочную и бестолковую – в отношении мирских благ – особу. Которая только и мечтает стать сиделкой. Водитель в качестве алаверды заверил, что как только на горизонте появится такой же порядочный – но отнюдь не бестолковый! – мужчина, он тут же меня с ним познакомит. Довольные друг другом, мы расстались, обменявшись бессмысленными телефонами. Поделом тебе, Пеларгония, ты вовсе не единственная поисковая система!
Глава 5
Замуж или в гроб
Нет слова «неудачница». Я целую ночь посвятила этому не вполне грамматическому нюансу. Я и в слово «неудачник» категорически не верю. Но меня страшно огорчало, что для всяких плоскоголовых крючкотворов эта обидная категория в ее мужском варианте вполне себе жизнеспособна. И мы порой идем у них на поводу. Дискриминация, однако. Мне стало жалко мужчин, хотя именно в состоянии жалости я склонна к опасным поступкам. Меня влекло любимое развлечение людей, оказавшихся в нейтральной полосе – ни белой, ни черной. Это развлечение – распутывать клубки старых связей. Звонки не другу, но старому приятелю. Приятелю особого рода, с которым могло бы что-то получиться. Или даже получалось, но птица удачи вдруг саркастически по-вороньи каркнула и истерично захлопала крыльями, испортив наметившуюся идиллию.
Скорее всего, проблема крылась не в птице, а в моей недальновидности. Я была небрежна и не распознала знаки судьбы. Не вчиталась в человека, сочла его неудачником! Далее по классическому сюжетному стереотипу должна бы последовать антитеза: а теперь он нефтяной магнат! Нет, не то: у магнатов семейная жизнь на тройку с минусом. Не магнат, а владелец безобидного малого бизнеса типа «эксклюзивные канцелярские товары», и главное – у него прекрасная супруга, трое детей, экологичный деревянный особнячок на берегу озера… Хватит, а то я устану убеждать себя, что мне просто не спится, и я рухну в хандру! Потому что мне не просто не спится, а вспомнился вполне конкретный «неудачник». Даже не хочется считать, сколько лет назад это было. Лет семь, наверное. Я уже была знакома тогда со своим будущим мужем, который теперь бывший. Можно сказать, я сделала выбор в пользу фотографии. А Сергей был художником. Попробовал бы кто среди художников того времени найти «удачников»! Фотографам везло чуть больше.
Тут на меня напал соблазн крамольных молитв. Типа: «Господи, ну пожалуйста, сделай так, что Сергей ныне тоже одинок и не против пересечься со мной». Меня бы согрела даже одна ни к чему не обязывающая встреча. Надо же размочить нулевой счет за прошедший год одиночества! Хотя психологические книги советуют не ставить себя в зависимость от символов и примет. Потому как сие есть позиция жертвы. Ой, да что они понимают в живом процессе истории души!
И меня разморили приятные грезы вперемешку с отрывочными воспоминаниями. Сережа научил меня разным тонкостям ремесла, а я тогда не придавала этому большого значения. И зря. Вглядываясь теперь в мое окружение, я более не нахожу бескорыстных учителей. Тем ценнее
