буду несчастна с ним, – Агнес не оставляла надежды разубедить родителя.
Для мистера Гилсона существует два мнения: его собственное и неправильное.
– Ничего. Стерпится – слюбится.
– Ты жестокий! Если бы мама была жива…
– Не говори о ней при мне. Джеймс надёжный, добрый, обеспеченный. Или ты за него выйдешь – или вон из дома, и больше ты не дочь мне. Ты меня знаешь.
Дочь Лоуренса Гилсона смирилась, послушалась и порвала с тем, кто не нравился отцу. Потом… потом свадьба. Невеста была восхитительна: белое атласное платье с кружевной отделкой прекрасно подчёркивало стройную фигурку девушки, прелестную головку Агнес покрывала тонкая полупрозрачная фата. Не хватало лишь улыбки на печальном бледном личике. Казалось, будто Агнес едва не разрыдалась, когда нелюбимый жених надел ей на палец кольцо.
Вскоре же дочь мистера Гилсона покончила с собой. Не смогла перенести тоски, жить с нелюбимым мужем.
Дочь Лоуренс Гилсон, конечно, обожал, гордился ею: умница, красавица. Однако это ничуть не мешало ему быть властным и строгим родителем. Мистер Гилсон считал: он лучше дочери знает, что ей нужно. Не сомневался в том, что поступает правильно, запрещая Агнес встречаться с её милым.
Благими намерениями выстлана дорога в ад. А такими ли благими были намерения мистера Гилсона? Разве можно осчастливить человека против его воли? Теперь мужчина думает, что, наверно, всё же был неправ.
Джордж Стивен наливает в бокал Амелии коньяк и подносит ей:
– Выпейте, мисс Миллер, – говорит он. – Вам станет лучше.
Младая мисс Миллер послушалась.
«Да, скверная вышла история, – думает Стивен. – Хорошо хоть, что жениться не пришлось на этой девчонке. Я совсем не любил её и не хотел от неё детей. Да и не факт, что она забеременела от меня. Мало ли, с кем ещё она спала».
Однако кто же говорил? Голос, судя по всему, шёл из соседней комнаты. Саймон, а за ним и остальные направился туда. И что же все там видят? Граммофон, а в нём пластинка. Завели, чтобы проверить, – да, это её они слышали.
Все возвращаются в гостиную. Подходя к стоящему у двери столику, на котором находятся бутылки с выпивкой и бокалы, все наливают себе: кто вино, кто коньяк, кто виски. После предъявленных обвинений всем хочется взбодриться.
Глава IV
– Наверное, это была очередная глупая и злая шутка, – сказал доктор Картер.
– Но кто же завёл граммофон и поставил пластинку? – спросил Артур. – Это были вы, Рассел?
– Сэр, клянусь, я только выполнял указания мистера Джастиса, – на несчастном дворецком лица нет. – Он велел, чтобы после обеда я взял пластинку, а моя жена завела граммофон.
– Странно.
– Клянусь, я говорю правду, – заверил дворецкий.
– Пора всё выяснить. Этот мистер Джастис – кто он?
– Хозяин острова, сэр.
– Это мы и так знаем, – произнёс Артур. – А что ещё
