момент окажется под рукой), что с вами будет, если вы станете пи́сать на электрические провода.
Свои замечательные произведения, если у кого-нибудь возникнет болезненное желание их прочитать, я посылаю по электронной почте. А если уж кто из прочитавших гикнется настолько, что захочет мне за прочитанное заплатить, то он пользуется услугами Сберегательного банка. И мне хорошо, и они не видят мою благородную рожу. Нет, не потому, что я уродлив. Наоборот, я даже хорош поздней осенней красотой, но читающие мои творения дамы – как правило, моего возраста или чуть моложе. А так как мужчины с годами выглядят моложе своих ровесниц, то не фига мне своей осенней красотой намекать, что у них уже наступила зима. И Сбербанку хорошо, потому что из моих башлей он отстегивает себе процент и за счет этого процента кредитует предприятия народного хозяйства и прочие расходы. Так что я намекаю своим работодателям:
– Это из-за вас, суки, возник кризис ликвидности в стране. Это из-за вас предприятия задыхаются без оборотных средств. Это из-за вас дорожают лекарства, растет инфляция, из года в год останавливается АвтоВАЗ, это из-за вас голодают пенсионеры. Платите мне больше, бл…ди! И тогда за счет моего процента наконец взлетит «Булава», и мы так пи…данем по Украине, Грузии, Прибалтике и другим нашим братьям по бывшему СССР, что Америка не то что из Ирака уйдет, но и вернет Мексике Техас.
Вот что значит роль моей личности в истории.
Так что, как видите, возвращаться мне в большой мир особой необходимости нет. А здесь я почти каждый день вспоминаю мои юные годы. Когда покупаю в магазине шаговой доступности хлеб, подсолнечное масло, свеклу и другой продукт питания, с витрины на меня ласково смотрит портвейн «777» по тридцать пять рублей за бутылку. И мы оба сладко вздыхаем по безвозвратно утекшим годам. Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя. Первый тайм, второй, третий… Фу, падла, отболело, отгорело, мое счастье улетело… и осталась лишь гитара, прежним звоном хороша!..
В какой-то момент я почувствовал, что на все просьбы поговорить со мной гитара семиструнная отвечает лишь печальным звоном единственной не лопнувшей струны. И тогда я решил отправиться в сентиментальное ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ МОСКВЫ, чтобы… А вот насчет «чтобы» мы узнаем, когда прибудем в мое персональное начало начал.
Помнится, там была девочка пятнадцати лет. Было, было, было и прошло, твердит мне время…
Был мой теплый город, было Бульварное кольцо в Петровской его части. И сам Петровский бульвар. И скамейка напротив Крапивинского переулка. И я на ней. И девочка. А что мы вдвоем – не помню напрочь. А хотелось бы. Так вперед! К дому № 17 по Петровскому бульвару, о котором я упоминал в прологе, когда говорил о своем моральном падении с центра на окраину, с Бульварного кольца на Четвертое. Вперед – назад! И не на тачках моих сыновей, не на такси, не на леваке. Потому что в начале начал тачек у моих сыновей не было. По причине отсутствия сыновей. А тратить два рубля на такси, когда фауст-патрон
