тебя на той улице, у Биржи, отправимся ужинать.
– А куда ужинать пойдем – к Колоннаде?
– К Колоннаде! Нам-то как раз и надо поискать место для бедных, как ты выразилась. Будем питаться в ресторане гостиницы – так в следующем месяце опекунский совет рискует остаться без процентов. Не думаю, чтобы ему это понравилось…
Грета выскочила из номера, и я услышала ее топот по коридору, приглушенный дорогими коврами. С балкона было видно, как она пронеслась через площадь, вспугнув стаю голубей. Я обернулась в комнату, еще раз оглядела наше временное, весьма неплохое, должна заметить, пристанище… И тут вспомнила странный взгляд, которым Шаванн обменялся с блондином, когда выписывал чек. Что-то они как будто заметили… Что-то поняли.
Я обошла комнату, внимательно осматривая каждый уголок. Шкафы закрыты, дверь в соседнюю комнату – тоже. Все мелочи с туалетного столика убраны в несессер, на нем никаких монограмм. Я опустилась в кресло, где сидел блондин, еще раз оглядела комнату уже оттуда. Туалетный столик с зеркалом, диван, еще кресло, стол…
Стол.
Моя чернильница. Точнее, бабушкина. Круглая бронзовая чернильница, украшенная речным жемчугом. Бледно-розовые жемчужины были неровные и разного размера, как и положено дикому жемчугу, и удивительно сочетались с бронзовым плетением, отчего вещица выглядела одновременно и старинной, и по-дамски изящной.
Сами жемчужины всегда казались вставленными без какого-либо рисунка, но теперь, с этого места, я вдруг увидела, что рисунок все же был, только выступал под определенным углом. Бело-розовые капли складывались в старый, вековой давности шрифт, к нашему времени уже почти вышедший из употребления и применявшийся только на официальных документах. И на бронзе чернильницы он рельефно изображал… Литеру.
Литеру «В».
Как помнилось, от Биржи до Променада можно добежать минут за семь, так что Грета должна вернуться совсем скоро.
Я спустилась вниз, оставила ключ на стойке и вышла из гостиницы. Обошла здание Биржи и села на скамью под липами, не сводя глаз с часов на башенке. Стрелка ползла еле-еле, и когда часы наконец звякнули, показывая четверть часа, я даже вздрогнула. Моей камеристки не было.
Из дверей Биржи один за другим выходили служащие. За зеркальными окнами первого этажа неторопливо ходили официанты, раскладывая серебро на белоснежных скатертях. Часы на башенке звякнули еще четверть часа. Грета не появилась.
Я поднялась со скамьи и направилась в сторону Променада, раздумывая, с чего начать. Номер доходного дома Грета не сообщила, а где находится «Пилястр», я и так знала. Сейчас на ходу придумаю какой-нибудь предлог, а может, выцарапаю глаза блондину и безо всякого предлога… Со своим нахальным оскалом он уже на это напросился.
Шла я всего-то минуты две, но за это время в голове пронеслось с десяток разных мыслей о том, где сейчас могла быть Грета, и каждая казалась ужаснее предыдущей. Самым безобидным
