П-почему?..
Неужели он меня успел пырнуть или порезать? Тогда почему я ничего такого не помню? Хотя, по правде говоря, лучше бы я вообще ничего не помнила. И не чувствовала. Хотя бы того же разрастающегося с каждой пройденной секундой ужаса, от которого меня начинало трясти не менее сильно, чем под оглушающим градом атакующих воспоминаний. Ещё немного и точно разревусь и, наконец-то, блевану. Было бы чем.
Попытка осмотреть себя хотя бы взглядом, была прервана ироничным голосом моего щедрого мецената.
– Тебе зашивали влагалище. Так что несколько дней будешь ощущать там болезненный дискомфорт, но вроде как не сильный. Зажить всё должно где-то за пару недель, по крайней мере, швы к тому времени уже рассосутся.
Ни хрена себе заявочки! У меня даже челюсть отвисла и дар речи напрочь пропал. И всё это на фоне тех убийственных ощущений, которыми меня и без того прикладывало – от воспоминаний, от полного осознания, где я и что со мной сделали этой ночью и, конечно же, от близости этого мерзавца.
Говорить о таких вещах с таким… бездушным пофигизмом? Как будто всего лишь обсуждает сегодняшнюю погоду.
– Не переживай. Всё остальное целое, включая промежность и анальный сфинктер. До второго я так и не добрался… хотя на первых парах и мелькала мысль.
Наверное, если бы он меня просто ударил без всех этих чудовищных слов, сказанных буквально с подчёркнутой апатией, я бы точно это легче пережила, чем только что услышанное. И какое счастье, что именно в этот момент ему вдруг приспичило развернуться и отойти от кровати к стоящему у противоположной стены диванчику. Хоть какая-то мнимая и временная передышка – больше не видеть ни его отмороженного лица, ни ужасных демонических глазищ.
Я успела за эти несчастные секунды лишь бросить панический взгляд по сторонам окружающей меня палаты. Но даже увидев двери спасительного отсюда выхода успела вовремя сообразить, что никак не сумею до них до бежать и выскочить в коридор, чтобы там позвать кого-нибудь на помощь. Меня и в полулежащем состоянии било крупной дрожью, мутило и из-за чего то и дело кружилась голова. Не представляю, что со мной будет, если я хотя бы просто попытаюсь встать с койки. А вдруг я ещё под каким-нибудь наркотическим препаратом, лишающего возможности быстро передвигаться?
– Если вы… так пытаетесь меня сейчас припугнуть… – в этот раз я и собственного голоса не узнала, и не сразу поверила в то, что каким-то чудом сумела заговорить.
– Припугнуть? Серьёзно?
Ему всего-то понадобилось секунд пятнадцать, чтобы что-то взять с дивана, снова обернуться ко мне и с такой же неспешной походочкой вернуться к кровати, не забыв приправить свой вопрос ироничным оскалом самодовольного ублюдка. Но лучше бы он не оборачивался.
Тут не нужны никакие тяжёлые наркотики, достаточно лишь встретиться с его примораживающим взглядом и у кого хочешь моментально отнимутся и руки, и ноги.
– А
