Клара все быстро поняла.
– Вы к нему цепляетесь! – капризно сказала она. – А он хороший.
– Он бездельник, да еще, оказывается, и проходимец, – сделал выпад папа, и Клара покраснела. Сплошное загляденье, а не цвет лица.
– Владимир! – кинулась на выручку мама, и вот уже оставался лишь шаг до скандала, как вступила княгиня.
– Я прошу вас остыть, – сказала она тихо, и в очередной раз волшебным образом все послушались. И даже цвет Клариного лица стал более розовым, подугас, в общем. – Прежде всего, – продолжила Зинаида Андреевна, обращаясь к Кларе, – вы должны знать, что кое-что произошло. А именно – пропала семейная реликвия, серебряная солонка.
– Неужели? – чирикнула Клара, и ее почему-то снова бросило в жар.
– Так вот, – княгиня была невозмутима, – из посторонних людей в доме был только ваш знакомый, так что невольно подозрения пали на него.
«Подозрения пали» – чертовски хорошо это было сказано! Подозрения, так я сразу вообразил, в виде тяжелого старого чемодана с книгами свалились на Власика, и теперь ему оставалось только стонать, валяясь, и шевелить лапками.
– Но… – лицо Клары можно было принять за красный сигнал светофора.
– Но, – не дала ей продолжить Зинаида Андреевна, – никаких доказательств его вины нет, следовательно, согласно презумпции невиновности и благородству, которое мы должны проявлять в любой ситуации, счесть его замешанным мы не можем. Тем более не выслушав его самого.
Как по заказу, прямо в этот момент в дверь позвонили. А потом на пороге столовой появился Власик – длинный и жалкий.
– Прошу садиться, – сказала ему княгиня, но он даже не пошевелился.
– Не хочу, – прошипел он. – Вообще не понимаю, зачем вы меня позвали.
– Прошу вас, – так же спокойно повторила Зинаида Андреевна, и Власик все-таки пополз к столу, как змея за дудочкой.
Мы сидели в тишине, посматривая друг на друга, и я все ждал, что княгиня сейчас разразится речью в стиле Эркюля Пуаро, маски будут сорваны, а преступник прямо на месте умрет со стыда. И действительно, кое-кто от стыда почти что умер.
– К сожалению, – Зинаида Андреевна обвела взглядом всех нас, пока не остановила его на мне, отчего сердце мое подпрыгнуло и шлепнулось, как калоша в лужу. – К сожалению, – сказала она, – в этой ситуации мы все повели себя довольно неосторожно.
Ничего себе! Я посмотрел на Власика, который сидел и сопел как ни в чем не бывало.
– Взять хотя бы вас, мон шер, – княгиня указала рукой на меня, и я почувствовал, что на меня перекинулся Кларин пожар. – Вам, я вижу, не по душе друг вашей сестры, но все же непременно нужны доказательства, твердая уверенность, что кто-то совершил проступок. Вы понимаете меня?
– П-понимаю, – кивнул я. Щеки мои пламенели, потому что как-то неожиданно оказалось, что я едва не сделал что-то очень некрасивое. Или сделал?
Экзекуция тем временем продолжалась.
– Прошу
