подсказывает, что она была революционеркой. Ох, ведь и меня могли назвать Карлом.
– Я же вообще не выхожу из дома, – удивилась мама. Голос у моей мамы особенный, гулкий, словно она говорит в пустой бидон. Странный голос для фарфоровой статуэтки.
– Что вы! – закричали все. – Владимир Ильич никак не может ехать в ссылку без семьи! – И я понял, что все с радостью поехали бы в эту ссылку вместо мамы и Клары.
Но не вместо меня.
Я к такой ссылке готов с раннего утра и до самого позднего вечера. Даже когда я сплю – тоже всегда готов. Как пионер.
И, кстати, все забываю сказать – меня зовут Витя. Я – пионер Витя Молотков.
Глава вторая
Белая старушка
В Марокко оказалось жарко. Я понимаю, что вы знаете, что в Африке должно быть жарко, но сообщаю, чтобы подтвердить: так и есть.
Теперь о наших делах. Седьмое ноября прошло, и на следующий день мы уже вылетели в Марокко. О котором, скажу честно, я вообще ничего не знал. Как и о том, из-за чего заварилась вся эта каша.
Только в самолете папа рассказал, что какие-то плохие люди (вероятно, буржуи, а может, оппортунисты) хотят отнять его завод, и защиту завода должен организовать товарищ Климент Серпов. Почему не сам папа, я не понял, но спросить побоялся: завод для папы – самое ценное, что есть в его жизни. Кроме, конечно, нас и коммунизма.
Давным-давно, еще во времена СССР, папа пришел на этот завод простым рабочим. И много лет что-то вырезал на токарном станке. В этом смысле я считаю, что мне повезло с папой, потому что, уверен, в нашем классе никто не знает, чем токарь отличается от слесаря.
Так папа работал, пока не вступил в коммунистическую партию – он говорит, что это было сложно и брали не всех. После этого его назначили мастером, потом начальником цеха, одновременно папа заочно окончил институт. Чтобы вас совсем не забалтывать, расскажу финал: когда папа стал директором завода, Советский Союз закончился, о чем папа грустит до сих пор, ну и я вместе с ним.
Я не жил в СССР, и про то время сейчас всякое рассказывают, но если папа из простого рабочего к тридцати годам стал директором целого завода, то, наверное, кое-что было неплохо.
Папа с этим своим заводом намучился сначала – там случилась разруха, например вообще не было денег. Но потом все наладилось и папа страшно разбогател, но так как он человек принципиальный, то у него все работники получают часть прибыли – они все собственники завода. Словом, бедных работников у папы нет. На работе у них бесплатная столовая, для детей бесплатный детский сад, и в отпуск на море они тоже ездят бесплатно.
Рабочие папу ценят и любят, можно сказать, даже обожают, но я, наверное, не буду токарем. А на директора я не похож внешне. Я где-то посерединке.
Ну вот, теперь, когда картина для вас еще немного прояснилась, можете полюбоваться, как мы сидим в самолете. Папа у окна. Он любит смотреть в окно во время полетов, так же как и я – я сижу прямо перед ним и наслаждаюсь видом облаков. Рядом с папой сидит мама с бледным лицом: она летать боится, и ее мутит.
Я
