все же, представиться хозяину квартиры, несмотря на неловкую ситуацию.
Но парень лишь отмахнулся, взял наполненный стакан из рук подоспевшего Льва и принялся пить.
Все за столом были напряжены, Роман опять окунулся в себя, смотря в пустоту. Казалось, он видит где-то там какой-то фильм, срежиссированный им самим, и не хочет от него отрываться. Одна лишь Мерлина постаралась вернуть непринужденную обстановку и продолжила болтать ни о чем и обо всем. Постепенно все остальные поддались ее влиянию. Но я сумел понять, что это произошло не от того, что она умела так хорошо завладевать чужим вниманием, а лишь потому, что все решили, что не стоит отвлекать молчащего юношу своим вмешательством в его внутренний мир. Особенно он волновал Веронику и Льва. Казалось, как мой мир и мир Киры крутятся вокруг Мерлины, так и их миры крутятся вокруг Романа.
Мы разговаривали под звон бокалов, фонила музыка, чаще всего играл джаз. Мне было удивительно и приятно, что молодежь разбирается в этом направлении, ведь я сам его очень любил. Лев иногда отвлекался на то, чтобы наполнить стакан Романа. К тому моменту, как владелец квартиры пришел в себя, я был уже изрядно пьян. Да и он тоже. Ясность ума сохранила Вероника, как мне могло показаться. А все остальные были хороши…
Наконец Рома переключился на буйства и веселья, став центром компании. Многого я не помню, к сожалению, сознание после перемены настроения Романа быстро ушло восвояси. Но было весело. По крайней мере до того момента, как я почувствовал, что меня тащат по грязному полу и укладывают на что-то мягкое, красное, видимо, кресло-мешок. Да, я уснул, что называется, мордой в стол.
Приходить в себя я стал от совокупности причин: во-первых, яркий солнечный свет буквально избивал мои закрытые во сне глаза, во-вторых, меня кто-то упорно пытался растолкать, в-третьих, стук каблуков и недовольные возгласы какой-то женщины колотили по ушам, отдавая прямо в больную голову. Свет бил в глаза, потому что с улицы в квартиру зашло во всю разбушевавшееся утро понедельника. Растолкать меня пыталась Мерлина, которая сама проснулась пятью минутами ранее. А недовольство высказывала мать Романа. Когда я присел в этом мешковатом кресле, ее взгляд пал на меня. Это была стройная женщина в красном брючном костюме, на вид ей вряд ли можно было дать за сорок, но на деле так и было. Взгляд властный, губы сжаты в сердитую линию. То, что она увидела в помещении еще и взрослого мужика, помимо обычной банды юных пьющих неформалов, как она их всех называла, буквально выбило ее из колеи, но женщина быстро взяла себя в руки.
–Этого еще не хватало! Помимо своей обычной неформальной компании юных писак и художников, ты еще и мужика какого-то сюда притащил! Дом и без того загажен! А что дальше?! Женщины преклонного возраста? Представительницы красных фонарей и ночных бабочек?! Попойки с лентяями вместо учебы – отличный выбор! А этот, видимо, ваш спонсор! Поди, хахаль одной из твоих нерадивых подруг?!
Все молчали. Чего-то ждали, сами не зная чего. Наш юный хозяин на все это сказал лишь
