рассортированная подшивка «Техники» до сих пор пылилась где‑то у мамы на антресолях. Я кинулся к полкам и с радостью обнаружил собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков! Если все это носят сюда из моего мира, я, конечно же, скоро окажусь дома! Смеясь от счастья, я бежал вдоль стеллажей, не обращая внимания на вспархивающие из‑под ног листы, пальцы скользили по выпуклым корешкам – глянец, картон, ткань, кожа. Добежав до окна, упал на диван, хохоча.
Успокоившись, я почувствовал под пальцами непривычно шероховатую поверхность. Перекатившись на живот, глянул вниз – рука почти касалась пола и груды темных, мелко испещренных клинописью берестяных полос. Припав щекой к нагретой солнцем коже дивана, я поднял одну – берестяная грамотка странно, непривычно зашуршала. Я замер, испугавшись, что вот сейчас темный лоскуток рассыплется в прах. Но все обошлось. Пробежал глазами пару строк – и ничего не понял.
Обратно я шел осторожно, будто по углям. Добравшись до первых полок, убедился, что книги там – максимум семидесятых годов издания. Да и тех – чуть. И все равно идиотская ухмылка не хотела сходить с лица. Я прихватил томик Джека Лондона и побрел туда, где меня нашел Рол. Во мне крепла уверенность, что вскоре я вернусь домой. Я только что видел неопровержимые доказательства связи двух миров, может быть, непрочной, но постоянной, уходящей корнями далеко в прошлое. Я настолько убедил себя в этом, что, раскрыв сборник увлекательнейших рассказов любимого писателя, не заметил, как заснул, умиротворенный.
– Вставай!
Конечно же, Рол вернулся. За время отсутствия его манеры не претерпели существенных изменений, он расталкивал меня достаточно бесцеремонно.
– Надеюсь, ты не станешь ждать здесь этого… адепта, а?
– Почему же? Может, он действительно снимет с меня заклятие? – Я потянулся, протер глаза, заходящее солнце бросало алые отсветы, и пол казался усыпанным крупными лепестками розовых цветов.
– Нетренированная память, отсутствие внимания, неумение мыслить логически. И это на него я трачу свое драгоценное время! У меня возникают сильнейшие сомнения на ваш счет, молодой человек…
Я застонал. Домовой сунул мне в руки плотно упакованный мешок, я сразу запутался в лямках.
– Ты хоть сам веришь в то, о чем говоришь? – Он вопросительно склонил голову набок.
Рол был серьезен. Более того, Рол был встревожен, я увидел это в его взгляде.
– Нет, – ответил я, разом подобравшись. Я проснулся наконец окончательно и сумел разобраться с заплечным мешком. – Извини, Рол. Я запутался. Я уже не знаю, кому мне верить, но одно я знаю наверняка. Я хочу уйти отсюда. И уж точно никому не позволю копаться у меня в мозгах.
– Это уже что‑то… – Рол принялся энергично вышагивать перед диваном. – Куда ты думаешь идти?
– Рол! – Я вспомнил вдруг причину радости, тепло свернувшейся
