вмешательству. – Я действительно этого не представлял. Этот монах со своими рясами появился в самый неподходящий момент. Однако скептическое выражение моего лица осталось незамеченным. – Вас обманули! Лживыми путями заманили сюда, чтобы использовать в своих целях!
– Что вы говорите! – делано ужаснулся я, надеясь сбить черного с этого патетического тона.
– Девочка! – Продолжал он на той же ноте, постепенно забирая все выше. – Маленькая девочка обликом, а душой воплощение Сатаны! – Этот выпад он завершил, низко нагнувшись над столом, практически ткнувшись длинным острым носом мне в лицо. Глаза его горели фанатичным огнем.
Вот теперь я был ошарашен.
– Да неужели?
– Бесспорно! Воспользовавшись своим грязным колдовством, она очаровала вас. Вы пошли за ней, сами не понимая, куда и зачем идете! Судьба милостива. Если бы воины господа не шли за ней по пятам, не давая передышки, она, конечно же, не выпустила бы вас из своих цепких лап. Но мы смогли вовремя прийти к вам на помощь.
Странно, но я вовсе не чувствовал желания кинуться ему на шею и благодарить за избавление. Я завернул кусочек корейки в лист салата и, эстетствуя, воткнул в рулет хвостик петрушки.
Мое молчание вдохновило монаха на новые откровения:
– А вы знаете, кто прислуживает этой ведьме? – Очевидно, он собрался добить меня. Длинные бледные пальцы впились в края столешницы, глаза увеличились до неестественных размеров. – Оборотень!
Я моргнул, откинувшись. Теперь я вспомнил. Вспомнил холодный, равнодушный взгляд желтоглазого гиганта и вспомнил волка ночью у ручья. Я почти узнал его в таверне! Выходит, монах был прав. Все сходилось. Все было именно так, как он и сказал. Я понимал это умом. Но, черт возьми, я не хотел понимать этого сердцем. Мне вспомнилась маленькая тонконогая девчушка. Держа меня за руку, она смотрела на восходящее солнце, такое же огненно-рыжее, как и ее волосы. Когда я встретился с ней взглядом там, в таверне…
– Чем заслужил я такое внимание к своей особе? – Я позволил себе оборвать несколько виноградин, но они не утолили внезапно подступившую жажду. Пить вино, потребовав молока, казалось нелепым, да и не хотелось туманить и без того больную голову.
– Как добрый самаритянин, я протягиваю руку помощи ближнему, – расплылся в улыбке монах.
Я не сдержал досады, поморщился.
– Да нет же! Со стороны колдуньи?
– Кто может разобраться в ее темных замыслах? Мы давно охотимся за ней, вы – случайная жертва, мы не могли не прийти на помощь.
Он был прав во всем, но почему я так не хотел ему верить?
– К чему была эта сказка? Еретик, дьяволопоклонник, убийца?
– Помилуйте, Никита, – у него на все был готов ответ, это читалось в его маслянисто блестящих глазах, – как еще мы могли вырвать вас из лап Вадимира? Капитан возомнил себе бог весть что… Но мы‑то знаем, кто вы и откуда. Долг ордена присматривать за путешественниками между мирами.
–
