этой части дома Карпов до сих пор не был ни разу. Дверь столовой, откуда в день их совместного ужина появилась Кристина, вела в еще один обширный зал, по размерам не уступавший гостиной. По стенам здесь висели картины. Судя по всему, из дорогих. Впрочем, откуда взяться в этом доме дешевым работам? Геннадий Иванович невольно засмотрелся на одну из них, изображавшую рассвет на морском побережье южного городка, как вдруг услышал из-за одной двери громкий голос Кристины.
– Ты мог хотя бы сказать мне обо всем заранее.
– Крис, я просто не хотел грузить эту разборку на тебя, – ответил Сергеев. – Вот и все.
«Ты? Крис? Интересная помощница…»
Новые обстоятельства застали Карпова врасплох. Тем временем, разговор продолжался.
– Ой ли? А по-моему, ты хотел еще раз проверить, отдаю ли я себе отчет в том, насколько эти люди достойны своей участи.
– Кристина, милая…
«Еще и милая?!» – Геннадий Иванович подошел поближе.
– Хватит, Олег! Мне вполне достаточно того, что ты рассказал об отце. Раз уж я согласилась тебе помочь, то не передумаю. Хватит во мне сомневаться.
– Я и не сомневаюсь. Мне просто действительно захотелось еще раз показать тебе, какие это люди.
«Люди?» – Карпов с запозданием сообразил, что его поставили на одну доску с Лучинским.
– Прости меня, – добавил Сергеев. – Ты же знаешь, как я тебя люблю.
В разговоре за дверью наступила пауза. Воображение быстро объяснило ее причину.
«Наверняка, целуются».
Геннадий Иванович разумно предположил, что ни Сергеев, ни Кристина не будут рады, если узнают, что он стал свидетелем их разговора, и на цыпочках вернулся в столовую. Про рукопись он даже не вспомнил.
19.30
Лучинский не вышел из своей комнаты к ужину. Видно, упился до беспамятства. Карпов тоже пришел в столовую с опозданием. Новость о… неформальных отношениях Кристины с Сергеевым его огорошила и немного раздосадовала. Хотя, казалось бы, какое ему до этого дело? Кто она? Сторож-надзиратель. Но думать о том, что Кристина и Сергеев близки, Геннадию Ивановичу было неприятно. Во всяком случае, видеться сейчас с Кристиной ему не хотелось. Но та, слава богу, и не появлялась. Во второй половине дня перед глазами чаще мелькали ее безмолвные ассистенты. «Дроны» явно были высланы хозяйкой на внеочередное дежурство. Кто бы мог подумать, что при всем этом Карпов и Кристина окажутся в столовой практически одновременно?
За стол они сели молча. Здороваться было глупо – виделись, а говорить никому не хотелось.
Геннадий Иванович все же выдавил из себя:
– Добрый вечер.
Кристина ответила тем же.
Ужин прошел в тишине, но, когда Карпов собрался уходить, Кристина сказала:
– У вас нет причин чувствовать себя виноватым.
– Кто вам сказал, что я чувствую себя виноватым?
– Ваш внешний вид. Он довольно красноречив.
«На этот раз проницательность
