свое мнение до того, как я выслушаю обоих.
– Почему же? Разве ваш положительный отзыв на что-то повлияет? Вам могут понравиться оба рассказа. Вопрос ведь в том, чей больше. Зато Геннадий Иванович сможет спокойно слушать меня, а не сидеть как на иголках.
– Если я скажу, что рассказ мне не понравился – не сможет.
Сердце Карпова ухнуло вниз.
– Вам не понравилось?
– Видите, Павел Борисович? – Кристина бросила на критика укоризненный взгляд. – Я еще ничего не сказала, а ваш коллега уже расстроился.
– Я вовсе не расстроился… – начал Карпов, будучи полностью уверен в обратном.
«Ей не понравилось. Это точно. И я знаю – почему».
Дело было в Лучинском. Тот закончил свой рассказ за неделю и потом то ли помогал (как уверял он сам), то ли мешал (как считал Геннадий Иванович) Карпову. Прочитав черновик «Ритуала», Павел Борисович решительно заявил, что мистический антураж требует усиления, и раздобыл где-то цитаты из древних книг вместе с обстоятельным описанием церемонии вызывания мертвых. Геннадий Иванович сопротивлялся до последнего, но в итоге позволил убедить себя включить все это в рассказ. Как и в случае с «Пирамидой», он быстро начал сомневаться в том, что поступил правильно. И теперь подтверждение этим сомнениям получено.
– …но никто не просил вас влезать со своими репликами, – закончил Карпов.
– Вот спасибо! – отреагировал Лучинский. – Не зря говорят: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В прошлый раз я разделал вас под орех – вы обиделись. Сегодня выразил поддержку – опять не слава богу. Ладно. Продолжим…
Павел Борисович взял в руки собственную рукопись.
15.55
– «…Ведь Збигнев от рождения был глух», – закончил чтение Лучинский.
– Все? – спросил Карпов.
– Все.
– Ничего себе концовочка. Прямо мороз по коже.
– На то и рассчитано. Ну что ж, – критик повернулся к Кристине, – теперь настало время узнать…
Но узнать им ничего не удалось, потому что в этот момент раздался совсем другой голос:
– Согласен с Геннадием Ивановичем, финал весьма зловещий.
У входа, в очередной раз подтвердив свою способность неслышно появляться и исчезать, стоял Сергеев.
– Олег Михайлович? – Лучинского явно не порадовало это появление. – Мы вас сегодня не ждали, – дерзко заявил он. – У нас тут своего рода закрытый показ.
– Я в курсе, – кивнул Сергеев. – Потому и пришел. У меня тоже есть интересный рассказ в детективном жанре. Не возражаете, если поделюсь? Посоревнуемся втроем.
Олег Михайлович подсел к столику, заняв свободное кресло.
«Она ему доложила. Видимо, сразу после того, как мы с ней поговорили», – догадался Карпов. Это неприятно покоробило его. Хотя, казалось бы, почему?
– Неужели вы тоже пишете? – спросил Сергеева критик.
– А вы
