Где-то с седьмого раза у юной волшебницы получилось белое тесто. До этого момента у Шуры при мысли о том, что у Германа появятся рыжие подружки, тесто безобразно чернело. Она понимала, что в такие минуты её сердце сочилось ядом и ненавистью ко всем рыжим особям женского пола. Она старалась, тяжело дышала и покрывалась потом, когда месила пирог. Только воспоминания о детских играх и обещении наполняли ее светом и помогали забыть всех его фанаток. Наконец, Шура смогла наполнить свое волшебное творенье светлыми чувствами. Ей хотелось верить, что он это тоже ценит. «Он ценит, ведь это мой Герман!» – свято верила она. Герман словно услышал зов сердца девочки и сонно развалился на кухонном диванчике:
– Что делаем? – только сейчас он заметил, что подруга стоит в фартуке и выкладывает тесто в форму.
– Пирог, – отозвалась его мама.
– Одинаковые? – Герман критично оценивал еще не готовые блюда. – И в двух экземплярах?
Действительно, мама тоже пекла свой пирог, ведь у нее были свои желания.
– Нет, почему же? Они будут разные, даже на вкус. И с разным рисунком, – она искусно из теста делала камень, обрамленный цветком. Герман критично чмокнул и перевел взгляд на красневшую и пыхтевшую подругу. Она тоже что-то пыталась сделать из теста.
– Это что за клякса? – поинтересовался друг и указал пальцем на непонятную субстанцию с края пирога.
– Это кошка.
– Кошка? Это какая-то фигня!
– Это кошка!
– Ты хочешь сказать, это кошка? Да твоя клякса должна замяукать, чтобы все поняли, что эта кошка, а не ошибка пекаря и не чья-нибудь сопля!
Шура расстроено смотрела на друга. Ему уже ее пирог не нравился, а это означало, он его даже не попробует.
Герман увидел, как ее серые глаза наполнились слезами.
– Да ладно, ладно. Я твоей… «не знаю, как назвать» подрисую усы, – Герман взял ножичек и чиркнул по тесту. Шура хлюпнула и заметила:
– Это у нее не нос. Это хвост.
– Теперь там нос и глаз.
Шура увидела, что после умелой обработки Германа это «невесть что» на пироге приобрело образ котенка.
– Только я не уверен, что после выпечки твоя кошка не превратится обратно в какашку, – предупредил Герман. И увидел, как у Шуры от испуга на глаза навернулись слезы.
– Хотя… Я пошутил! Пошутил! – рассмеялся он.
Хитро глядя на детей, мама Германа тоже посмеивалась.
***
Рождественский ужин приближался, когда мама Даша объявила Шуре, что ее хочет видеть Сиана.… В душе девочке появилась тревога. В такой момент она должна уйти, когда пирог готов и кошечка – получилась! Обидно… Она не увидит, отведает ли его Герман? Тётя Даша наполнилась корзину гостиницами для болящей подруги.
– Не расстраивайся. Я прослежу, чтобы ему достался хотя бы кусочек твоего пирога. Сегодня же ночь особенная – волшебная. Надо верить
