атлант, основатель школы младших Богов. Он сам являлся мелким божком, но жаждал поделиться знаниями с другими, объединив многие стихии. Он первый, кто понял, что можно подчинить себе разные виды волшебства, и объявил войну богам. Его школа одержала победу, – Шура с восторгом задумалась. – Я хочу быть сильной, как Ромул, подчинять себе любую стихию…
Шура вскочила с кровати и достала свой блокнот. Это была записная книжечка желаний, которые нельзя забывать, пока они не исполнятся. Но их нужно было написать на волшебном языке. Шуре эти буквы сложно давались, она старательно их выводила, сидя на полу.
– Ты не так пишешь, – сзади нее, уже одетый, в куртке нараспашку, стоял Герман. – Если эту букву писать снизу вверх, то будет легче и красивее. Не понимаю, зачем тебе вообще это всё?
Герман видел, что Шура буквы срисовывает с эльфийского алфавита. Все эти крючки она никак не могла запомнить, хотя каждую букву знала и читать могла! Но как они правильно рисуются, она каждый раз забывала.
– Давай за тебя напишу, – предложил Герман, понимая, что она за этим делом может просидеть всю ночь.
– Я должна сама…
– Твоё «сама» будет очень долго. Нас Макс ждёт за окнами, а там холодно, – напомнил ей друг. Шура от удивления открыла рот.
– Ты сама вызвалась искать Атлантиду, – он ловко вырвал волшебное перо и продвинул к себе её блокнот. – Что рисовать?
– Вот эту букву.
– Ты не буквами, а словом скажи…
Шура ещё больше удивлено посмотрела на друга. Он не понимал удивления подруги.
– Что дальше писать? – Герман уткнулся в блокнот и прочитал. – Я хочу быть сильной как Ромка… Какой ещё Ромка? Это кто такой? Твой одноклассник? Почему я не знаю?
– Ромул.
– Я вижу. Он таджик? Или это его кликуха?
– Он из легенды, – Шура страшно боялась, что Герман подумает, будто она восхищается другим мальчиком.
– Макс совсем забил тебе голову всякой ерундой, – Герман постучал ей по голове. – Итак, ты хочешь быть сильный как некий Рим…
– И подчинять себе все стихии.
Герман внимательно вглядывался на надутую и очень серьезную подругу и, громко вздохнув, быстро ловко все за неё дописал. Шуре лишь приходилось удивляться, что он читал на эльфийском языке и не понимал этого, хотя до этого никогда такие письмена не видел!
– Готово, – он отдал блокнот девочке. – Держи тёплый свитер и вот, – он положил свёрнутые свои старые болоневые штаны, которые носил года четыре назад. – Не смотри на меня так. На улице минус двадцать, если ты заболеешь, мать с меня с живого не слезет и знаешь, что сделает? Машину отберет! Так что одевайся.
Шура прямо на пижаму натянула штаны друга, которые ей все же были велики. Герман тихонько в ее комнату притащил обувь с куртками и, завернув штаны на Шуре, ее обул и быстро одел и сверху куртку перевязал шалью.
– Зачем? –
