Она остановилась посреди дороги в нескольких шагах от Радосвета и все глядела на него, поигрывая красными бусами, в три ряда обвивающими ее белую шею. Платье сбилось, слегка обнажив полную округлую грудь Дуньи. Она словно глумилась над несчастным Радосветом, заставляя его смотреть на нее, испытывая его терпение. Радосвет ощутил себя бедной глупой мышью, попавшейся в когти рыжей наглой кошке. И теперь она играла с ним, откровенно издеваясь, и эта игра ей очень нравилась. Радосвет понимал, что оказав ему столько много внимания сегодня, завтра Дунья будет делать вид, что его не существует вовсе, и его недоверчивая радость вновь сменится отчаянием, но он ничего не мог с собой поделать, не мог перестать думать о ней.
– Что же ты, Радосвет, так не весел? – наконец заговорила Дунья, и в голосе ее послышалась насмешка. – Разве ты не рад меня видеть, разве не меня ты здесь искал?
– Ты же знаешь, что лишь тебя повсюду я чаю увидеть… – вымолвил Радосвет.
– Стало быть, любишь меня? – вдруг спросила Дунья, серьезно взглянув на него.
Радосвет молча кивнул и посмотрел прямо в глаза девушке. Дунья плавными шагами приблизилась к нему и обхватила его шею своими белыми, полными руками. Радосвет резким движением прижал ее к себе, ощущая теплую дрожь ее тела, сладковатый аромат волос ударил ему в лицо. Крепко обнимая Дунью, Радосвет нашел ее мягкие губы и жадно поцеловал. Дунья потянула его в сторону макового одеяла, и они упали в алые цветы. Страсть сжигала Радосвета изнутри, он целовал Дунью, стягивая с ее белых плеч светлое платье. Мир перестал существовать для него в эти минуты, терпкий запах сонного мака одурманил его и утянул в омут.
***
Радосвет вернулся домой уже за полночь. Он тихо пробрался в ложницу27, не разжигая огня, на ощупь продвигаясь к своей постели. Где-то вдалеке прогремел гром, говоря о приближении грозы, за окном то и дело сверкали молнии и шумели деревья, молодая сирень хлестала тонкими ветвями по ставням. Но ночная буря не могла омрачить радости, которая охватила Радосвета. Он сбросил рубашку и поножи и лег на кровать, прильнув щекой в прохладной свежести подушки. Тревожные думы оставили его, и он начал засыпать спокойным, тихим сном. Сквозь дрему Радосвет услышал, как за стенкой ворчит старый домовой, встревоженный бурей.
– Не сердись, дедушка, это всего лишь гроза, – проговорил Радосвет и провалился в сон.
Но спал он недолго, словно коварный Онирос наслал на него самые страшные и дурные сны. Радосвету снилось, будто он идет по мертвой пустыне, а с горизонта на него надвигается стена песчаной бури. Радосвет поднял глаза и увидел, как черные тучи оплетают небо своими мрачными объятьями. Без сил он упал на песок и понял, что земля пропитана багровой кровью. Смерть и песок. Больше здесь ничего не было. Радосвет проснулся в холодном поту и быстро сел, ощущая,
Ложница – спальня.
