виконтесса да Вержен, вернулась в Константинополь еще до революции, сразу после смерти мужа. Людовик Шестнадцатый глубоко уважал вашего деда, при нем Шарль де Вержен занимал пост министра иностранных дел Франции, но светское общество так и не приняло его жену. После возвращения в Константинополь Анна да Вержен жила в семье своей дочери – Бремуза сама на этом настаивала и изо всех сил заискивала перед матерью в надежде, что та оставит ей по завещанию часть своих богатств. К несчастью, революция лишила семью Вержен их поместий – основного источника доходов. Также, как и семью де Тотт. Мне известно, месье де Тотт, что оставленные вам бабушкой средства едва позволяют вашей семье сводить концы с концами. Даже при том, что вы живете в доме вашей тетки.
Молодой де Тотт вспыхнул.
– Нам не приходится просить милостыню, месье Алет!
– Ни в коем случае не хочу вас оскорбить, барон, – Алет слегка поклонился, – но из уважения к именам де Вержена и де Тотта хотел бы помочь советом. Отчего бы вам не поступить на военную службу?
Де Тотт смутился.
– На военную службу в армию султана? Нет, месье Алет, боюсь, это невозможно.
Высоко подняв брови, Алет рассмеялся.
– На службу в армию султана? Я никогда бы такого не посоветовал. Но ведь и Франция имеет свою армию.
– Служить Директории? – лицо юноши сморщилось в брезгливой гримасе. – Никогда бы не предложил свои услуги этим ничтожествам!
– Кто говорит о Директории? Во Франции есть только один человек, которому можно служить с честью – генерал Бонапарт. Во время прошлой нашей беседы, когда я упомянул о разгроме турецкой армии при Абукире, мне показалось, что взгляд ваш преисполнился гордости.
Юноша смутился, но тут же гордо вскинул голову.
– Да! Да, месье Алет! Я горжусь, когда французы побеждают, мне горько, когда они терпят поражение! Я француз, и этого никому не изменить.
Алет одобрительно кивнул.
– Иного и нельзя ожидать от потомка де Тоттов и де Верженов.
– Поверьте, – разгорячившись, говорил молодой француз, – до сегодняшнего нашего разговора с вами никто не говорил со мной о моем происхождении. После вашего рассказа мне все понятно: моя бабушка была слишком уязвлена пренебрежением аристократов, а матери не хотелось раздражать тетку упоминанием знатных имен отца и деда. Однако в душе своей я всегда ощущал странное смятение, и теперь понимаю его причину: мне девятнадцать лет, в моих жилах течет благородная кровь, а я трачу время, помогая дяде в его лавке с учетными книгами и подсчетом доходов. Вы правы, месье Алет, я давно должен был отправиться служить Франции с оружием в руках!
Неожиданно порыв его угас, он печально поник головой.
– Что такое, месье де Тотт? – в голосе Алета слышалась искренняя озабоченность.
