милостью русского императора Александра брату твоему Овсепу разрешено править в прежних владениях. Но меликства упразднены, а в России вас зовут не Мелик-Бегларянами, а просто Бегларовыми, на русский манер. В отличие от вас, меликов, потомкам Ибрагим-хана и прочим мусульманским ханам император приказал оказывать царские почести.
Шамирхан покраснел и чуть было не вспылил, однако вовремя вспомнил о цели, ради которой искал сближения с Баиндуряном.
– Видно, таково наказание, посланное Богом меликам Арцаха за грех одного из них, мелика Варанды Шахназара, – смиренно ответил он, – не пожелай Шахназар силой захватить власть над всем Арцахом и не войди он для этого в сговор с Панах-ханом и его сыном Ибрагим-ханом из бродившего вокруг Арцаха джаванширского племени, междоусобицы не раздирали бы нашу землю почти сто лет. И тогда прекрасная Эрикназ имела бы приданое, достойное принцессы.
Асри с досадой поморщился.
– Мне не нужно приданое твоей сестры! Милостью шахзаде я богат, пользуюсь почетом и уважением. Все, что я имею, хочу положить к ногам Эрикназ, ибо она уже давно владеет моим сердцем.
– Тогда рассей мое последнее сомнение, ага Асри, и ответь искренне: будучи в такой чести у мусульманского владыки, не имеешь ли ты намерения переменить веру?
Истово перекрестившись, Асри прижал руку к сердцу.
– Клянусь Богом всемогущим, даже пусть мне грозит смерть – нет! Но для служения Аббас-Мирзе нет нужды изменять вере – в Иране христианин может достичь на службе не менее высокого положения, чем мусульманин. Если во времена прежних правлений случались утеснения армян, то Каджары относятся к григорианской вере с уважением. Шахзаде велел восстановить монастыри в Маку, близ Старой Джульфы и в области Ахбак, разве это не знак уважения к нашему народу?
– В таком случае, – медленно проговорил Шамирхан, – для Эрикназ из рода мелика Беглара нельзя пожелать лучшего мужа, чем ты. Наша семья дает согласие на брак.
Как раз в эту минуту появился посланный в духан слуга, в одну минуту стол был заставлен принесенными им угощениями, обрадованный Асри подливал вина себе и гостю, но в речах был осторожен. Ничего в тот день Шамирхану узнать не удалось, однако будущее родство должно было сделать Баиндуряна более откровенным. Но кто бы поверил, что своевольная вдова останется равнодушной к богатству и почестям, которые сулил ей брак с красавцем Асри Баиндуряном? И уж вообще никто не мог подумать, что она увлечется бежавшим в Тебриз из Эчмиадзина учеником духовной школы.
Шамирхан и тут не растерялся – опека над Эрикназ, учрежденная с помощью Агало-хана, давала ему право не только пресечь их встречи с Гайком, но и устроить ее брак. Конечно, это был лишь первый шаг – насильно такую упрямицу, как Эрикназ, замуж не выдашь. Поэтому далее по плану Шамирхана следовало отвратить молодую вдову от вкравшегося в ее сердце мальчишки.
