постоянно обогащает человечество в целом»[42].
К Природе стоит добавить такие предметы научных изысканий, как Человек, Общество, Прошлое, Будущее, Техника, Здоровье и ещё какие-то. Вроде Безопасности, Технологии, Логистики, которые близки к науке.
Именно наука, наряду с искусством, ближе всего к творчеству. Научное открытие, как и действительно новое произведение искусства, независимо от их масштаба, приносит его автору ни с чем не сравнимое удовольствие. Оно, это чувство, может быть не слишком заметно, причём не только окружающим, но даже самому своему субъекту. Тем не менее как пожизненное настроение – психологический фон всех наших усилий – оно, это внутреннее осознание твоих возможностей заниматься познанием – эти усилия обеспечивает. Разумеется, жизнь учёного украшают и более конкретно выраженные эмоции. Неповторимая до конца дней для нашего брата радость первых публикаций (Сборник аспирантских работ ещё пахнет типографской краской! И твоя фамилия в оглавлении! В Интернете повсюду объявления о продаже моей первой книжки! Надо же! Ну, и т. п.). Приятная опустошённость после защиты диссертации (Высота взята!). Вплоть до настоящего аффекта при более серьёзном, действительно крупном достижении («Эврика!» – якобы яростно закричал Архимед, осознавший закон изменения веса тела, погружённого в жидкость. «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» – вопил наш национальный поэт, завершив поэму «Борис Годунов». «Сегодня – я гений» – пометил в своём дневнике А.А. Блок, поставив точку в своей последней поэме «Двенадцать»).
Вспомним, как у Юлиана Семёнова в «Семнадцати мгновениях весны» шёл во вроде бы нейтральной Швейцарии на проваленную явку, на верную смерть, но сам не зная того, немецкий профессор астрономии Плейшнер, втянутый Штирлицем в Сопротивление. Шёл, любуясь архитектурой Цюриха, улыбаясь весенней погоде при невоенной тишине… В гостиничном номере его ждала начатая рукопись монографии – и это придавало его жизни смысл, удовольствие жить… Чудаковатый, но мужественный астроном – очередная удача гениального русского актёра Евгения Евстигнеева (в будущей истории кинематографа – ещё и булгаковского эталонного профессора Преображенского из «Собачьего сердца» в постановке В.В. Бортко[43]).
Психологическая отдача от успеха в науке складывается из нескольких мотивов, альтруистических и эгоистических. Их пропорция у разных типов и уровней учёности разная. Г. Селье предлагает такой их перечень:
• бескорыстная любовь к Природе и Истине;
• восхищение красотой закономерности;
• простое любопытство;
• желание приносить пользу;
• потребность в одобрении;
• ореол успеха;
• боязнь скуки.
Если рассортировать отмеченные факторы на более или менее важные, упростить ответ, то можно сказать: учёными на
