профилей прямо зависят от оборонного и прочих государственных заказов. Есть и исключения – успешного сбыта интеллектуальной продукции, но они не делают погоды в российской науке. Виной тому косность обеих сторон – и самих учёных, привыкших к гарантированному, несмотря ни на что, куску хлеба; и лидеров бизнеса, предпочитающих сырьевой да торговый секторы экономики, а не высокие технологии.
Наконец, отметим негосударственные вложения в науку. До революции купцы и промышленники-меценаты оказывали ей значительное содействие. Выделялось Леденцовское общество поддержки научно-технических разработок, пользовавшееся процентами с капитала, пожертвованного одноименным предпринимателем[49]. В постсоветской России новые благотворители у нас явно предпочитает финансировать церковь, искусство, медицину, отчасти образование (гранты Сороса, потанинские стипендии и т. п.), но не фундаментальные исследования. Фонд содействия науке, основанный Р. Абрамовичем, О. Дерипаской, А. Мамутом, выделяет солидные гранты, но помочь сколько-нибудь заметной части наших исследователей и он не в состоянии. Большая же часть крупных российских предпринимателей по-прежнему предпочитает переводить на зарубежные счета десятки миллиардов долларов ежегодно. Эти сверхприбыли получаются на экспорте сырья и в теневых секторах экономики.
В общем, фактом остаётся нищенское в 1990-е годы и возросшее, но всё ещё явно недостаточное в 2000-е финансирование науки, да и всей прочей культуры со стороны Российского государства; почти полное пренебрежение этой сферой со стороны благотворителей. Как можно удержать на университетской кафедре начинающего сотрудника, платя ему 5000–8000 рублей в месяц? В учреждениях Академии наук эта сумма для молодых учёных выросла раза в два, а то и в три, но для мегаполиса и этого явно мало. В то время как в силовых органах его сверстник на вполне мирной службе получает в разы больше, плюс уверенную перспективу бесплатного собственного жилья. Разумеется, и на благополучном по рассматриваемой части Западе начинающий учёный содержится куда скромнее маститого. Но, во-первых, в абсолютном выражении, как уже говорилось обеспечение даже начинающего там в десятки раз больше нашего, не говоря уже о более заслуженных деятелях. Да, штатное место в университете не так легко получить, но счастливчики, своим трудом и талантами попавшие туда, поднимутся на вершину доходов так называемого среднего класса. А во-вторых, общий уровень жизни там, как известно, опять-таки несопоставим с нашим (доступность кредитов, жилья, всех прочих житейских благ).
Очевидны негативные последствия «финансового голода», испытываемого русской наукой вот уже добрые четверть века:
• уход талантливых исследователей из науки в более прибыльные сферы деятельности;
• эмиграция энергичных учёных в те страны, где учёным платят достойные деньги за их интеллектуальный труд;
• ухудшение материально-технической
