принцип распределения средств на исследования, хотя и на первый взгляд самый справедливый в принципе, имеет свои тонкости и подводные камни. Нередко он способствует излишней формализации работы учёных. Количество и престижность публикаций, известный индекс цитирования и т. п. критерии сплошь и рядом могут заслонять собой бескорыстный поиск истины. Замечательное открытие можно изложить в одной-единственной статье, новое направление исследований обосновать в одной монографии. Но чиновники из министерства науки и образования вряд ли разберут, кто из учёных более достоин финансирования. Скорее предпочтение отдадут внешне плодовитому коллеге, который умеет рекламировать свою работу. А когда гранты распределяют вроде бы сами учёные (в лице засекреченных фондом экспертов), тоже трудно бывает соблюсти справедливость и отдать деньги не столичному корифею, а провинциальному новичку.
Обещанное повышение жалования в Российской академии наук в ближайшие годы в среднем до 30 000 рублей в месяц вряд ли привлечёт в науку способную молодёжь. Между тем условием этого поэтапного повышения окладов было увольнение почти всех сотрудников старших возрастных групп. Кое-кто из них мог бы ещё трудиться и трудиться с большой продуктивностью. А начинающим сотрудникам и в обозримом будущем не заплатят даже обещанные 30 000 (они достанутся старшим, главным и ведущим научным сотрудникам да заведующим отделами, лабораториями), а просто «научным сотрудникам» заплатят в среднем вдвое меньше. Премия по итогам 2009 года в Институте всеобщей истории РАН для молодых учёных составила около 5 000 рублей. Разве это деньги? Тем более в мегаполисе. Несколько десятков двухлетних премий президента для молодых учёных – кандидатов наук сначала по паре сотен, а с 2009 года по пять сотен тысяч рублей в год никак не повлияет на дефицит молодёжи, особенно в провинциальных университетах, институтах и академиях. Старики в руководстве РАН, её многочисленных институтов уже сегодня получают сотни тысяч и даже миллионы рублей (а кое-кто и долларов), и они не очень склонны делиться с молодёжью.
В этих условиях твердить о престижности звания учёного, романтике поиска истины просто смешно. Уже сегодня энергичный и толковый выпускник МГУ или МВТУ получит в частной фирме уже после нескольких лет работы вдвое, если не втрое больше рядового сотрудника Академии или преподавателя университета, а также массу других жизненно важных льгот – кредиты на покупку жилья, поездки по стране и за границу, бесплатное второе высшее образование, бесплатные обеды в своём офисе, служебный транспорт, питание для новорождённого ребёнка и т. д. За 1990-е – 2000-е гг. около четверти всех наших кандидатов наук перешли на работу, с наукой не связанную. Приток молодёжи в российскую науку резко сократился.
Всё это так, но как же быть тем, кто предпочитает попасть именно в науку и остаться в ней? Рецепты тут разные:
• кроме мизерного штатного жалования ассистента или младшего научного сотрудника пытаться получить
