порой выходят в двоечники; отпрыски академиков – в хиппи и бомжи. В пресловутой телеподелке «Бригада» сын астронома, наречённый «Космосом», имеет призвание вульгарного уголовника. Хуже всего, когда учёные родители толкают (и нередко) в науку своих потомков, на которых «природа отдохнула». Лучше уж в банду, по-моему, – меньше вреда для науки и общества; легче обезвредить.
Есть группа профессий, где одного желания ими заниматься мало. Таковы прежде всего искусство и спорт. Без музыкального слуха не стать композитором; с астеническим телосложением не возьмут в тяжелоатлеты. В науке, по сути, то же самое, только ограничения не столь очевидны. Бесполезно поступать на физико-математический или лечебный факультет с низким (ниже эдак 120) коэффициентом интеллекта. То есть можно и поступить по блату, и даже потом работать в лаборатории или клинике, но в качестве кадрового балласта. Между тем на другом рабочем месте этот же самый человек был бы органично успешен в карьере, полезен людям и по заслугам уважаем ими. Это азы профессиональной ориентации. В США в полицию, например, наоборот, не принимают кандидатов со слишком высоким интеллектом: им придётся тяжко среди сослуживцев… К тому же в науке полно дисциплин, не столь сложных, как физика да математика, хирургия или фармакология, где человек со средними способностями, но работоспособный и мотивированный, вполне может добиться какого-то успеха. А за спиной кафедрального или лабораторного недоросля над его претензиями считаться учёным будут хихикать все, вплоть до лаборантов и студентов.
Вот парадокс: похоже, что среди учёных случайных людей в среднем больше, чем в других, практических профессиях или же в искусстве. Особенно при такой патриархальной организации науки, как у нас в России. К тому же ввергнутой в нынешний кризис, где учёные степени и звания сплошь и рядом просто покупаются или присваиваются по знакомству. Но вообще засорённость негодными кадрами как-то связана со спецификой научной работы. Ведь здесь результат профессиональной деятельности не столь очевиден, как на практике (торговли, промышленности, даже искусства или спорта). Поиск истины дело долгое, в сущности коллективное, так что бездарям легче отсидеться за спинами более творческих коллег. По придуманному В.Б. Шкловским «гамбургскому счёту» коллеги знают, чего на самом деле стоит тот или иной учёный. Тем более разберутся потомки. А пока низкий уровень интеллекта и дефицит творческого дара, а то и просто вульгарная леность сплошь и рядом успешно компенсируются другими качествами (чаще всего тихой наглостью с коллегами да угодливостью перед начальством).
Но рано или поздно обнаруживаются истинные мотивы выбора профессии. У кого-то это практически бескорыстный поиск истины. У кого-то – служебная карьера и все связанные с ней жизненные дивиденды. Разделение это по главному вектору. Ведь и карьерист может сделать в науке что-то полезное, а не только толкаться локтями. А альтруисту истины надо жить и он тоже получает от науки больший или
