style="font-size:15px;"> Одного не хватало. Она увидела его неподалеку от остальных. Волосы у Никки на затылке встали дыбом.
– Проклятый дом, – прошептала она.
Бокалы были очень тяжелыми. Если бы девушка бросила один кому-нибудь в голову, то вырубила бы его моментально. Они не могли сдвинуться сами по себе.
– Нет. – Она осторожно спустилась со стремянки и помедлила секунду, протянув руку. – Не сегодня, сатана. Отцепись от меня.
Взяв стакан, она быстро убрала его и проделала то же с остальными. Затем вышла из-за барной стойки. Слава богу, она здесь почти закончила: темная, без окон, комната начинала пугать ее.
По дороге к двери она увидела скатанную в шарик салфетку под бильярдным столом и, дрожа, направилась туда. То ли ее знобило, то ли в этой комнате было прохладнее, чем в остальном доме? Возможно, так и есть, потому что отсутствовали окна, через которые в комнату могло бы пробиваться солнце. Или тут точно водились призраки.
Никаких других вариантов.
Она тихо радовалась тому, что поблизости не было лестниц. Нагнувшись, девушка подхватила салфетку с пола.
– Ну, здравствуй.
Мужской голос заставил ее вздрогнуть. Она резко выпрямилась, ударившись головой о дно бильярдного стола. Упала назад, приземлившись на задницу, и прижала ладонь к голове.
– Ой!
Низкий смех заставил ее волосы встать дыбом. Что смешного в том, что она едва не получила сотрясение мозга? Или в том, что дом пытается убить ее?
– Я привык к тому, что женщины бросаются на меня, но не к тому, что они вырубаются при моем появлении. Это что-то новое, – сказал странно знакомый голос. – Ты в порядке?
Щурясь от тупой боли, Никки разглядела перед лицом руку. Ее взгляд скользнул выше, к белой рубашке с закатанными до локтей рукавами.
– Ау! – сказал он, шевеля пальцами.
Она попыталась сосредоточиться на лице говорящего. «Вот дерьмо». Не удивительно, что она узнала голос.
Он принадлежал Паркеру Харрингтону. И Никки ни за что не примет помощь от него.
Она лучше сунет ладонь в пылающий огонь, чем возьмет его руку.
Какого черта он слоняется тут? Обычно ее отец был начеку, следя за тем, чтобы никто из посетителей не мог свободно расхаживать по дому, и Паркер знал это. Он тысячу раз приходил в этот дом, когда Никки была младше, потому что дружил с братьями де Винсент, а теперь ни почти родственники. Тем не менее никто, кроме членов семьи, не мог ходить по этим коридорам без сопровождения. Очевидно, Паркер воспользовался отсутствием ее отца. Отказавшись взять предложенную руку, она сама поднялась, пытаясь игнорировать боль в виске.
– Ты меня напугал.
– Да уж. – Взгляд его бледно-голубых глаз, таких же, как у сестры, опустился к раскрытой ладони. Он чуть нахмурился и опустил руку. – Признаю, я подошел тихо. Увидел тебя и наслаждался зрелищем.
«Фу».
Паркер
