терновым венец твой,и только во мраке болота
Останется девочка где-то,
костер полыхает, кого там
Хоронят они до рассвета.
И молча стоят, и не знают
Как страшно остаться при этом.
И горько Ярила вздыхает.
И где-то, где звезды и тучи,
навеки останутся вместе
Купала, о, юноша лучший,
спешит на рассвете к невесте
И вновь Кострома убегает.
Не в силах нарушить запреты.
И только Болотный вздыхает,
о горьком триумфе победы.
И первая грустная песня,
о брате влюбленном звучала.
И страшные страсти воскресли,
когда темнота наступала.
Опять наступила весна тогда, только уже без Купалы и Костромы она была. Но не могло такого быть, чтобы весна наступила, а никто из молодых богов не пожаловал к ним. Ушедших кто-то должен был заменить обязательно.
Это был год Леля. До сих пор он на небесах оставался, а теперь вот решил к ним прийти, чтобы музыкой их порадовать. Только люди озирались по сторонам, и никак они в себя прийти не могли после того, что случилось и приключилось в прошлый раз.
Видно история эта печальная и до Ирия дошла, и на разные лады ее там рассказывали, а когда пришло ему время сюда отправляться, вот и прихватил он дудку свою и песню.
Грустная это была песня и такая странная. Кот, как услышал ее, так чуть сам, как волк серый, не взвыл, а Яга заслушалась.
– И чего тебе на месте-то не сидится, чумовому, – упрекала его она.
– А что сидеть-то, когда все ожило и таким радостным стало, всем хочется любить и радоваться, он тут вспомнил и затерян.
– А любовь, она разная бывает, – напомнила Яга
– Да, уж, это точно, только зачем нам о грустном в такой час думать, а давай – ка мы лучше о веселом вспомним.
Вот он к грустному Лелю и отправился, чтобы другую музыку заказать. Только опоздал кот немного, когда он появился на поляне, залитой лунным светом, там уже переполох случился, и люди, и духи, волками друг на друга взирали и обвиняли одни других. Того и смотри, что бросятся да драться начнут.
Кот понял, что без него они никак обойтись не смогут.
– А что это у вас такое случилось? Почему музыка смолкла? Конечно, она была не та, но ведь можно совсем другую исполнить.
– Можно было, пока флейта была, – услышал он
– И куда она интересно делась? – поинтересовался Баюн сердито.
Кот почувствовал ответственность за все, что происходило.
– А вот в том-то и дело, что нет ее больше.
Кот, наконец, понял, что произошло, и тайно порадовался, что позже других пришел, иначе бы все на него и свалили, больно громко он возмущался тому, что видел и слышал от Леля.
Лель готов был разрыдаться, потому что без музыки, кажется, и жизни не было для него. Да и какая весна, если тихо и уныло кругом?
Кот же
