площадь маленькая, а народу собралось много. Люди стали разбегаться и образовалась давка. Солдаты тем временем перезаряжали ружья и стреляли по толпе.
Сидевший в доме товарищ прокурора Дьячков, вспомнил о револьвере, который он недавно купил. Он захотел его опробовать. Дьячков подошёл к окну, и стал стрелять из револьвера в людей. Стрелком Дьячков оказался плохим и в толпе никого не задел, но шальной пулей убил бабу на соседней улице, которая несла воду в вёдрах.
Некоторые рабочие, не испугавшись солдатских пуль, стали швырять камни по окнам зеленцовского дома. Один из таких камней, по касательной, оцарапал лоб полицейскому Коноплёву. Впоследствии на суде, обвинение доказывало, что у рабочих было оружие.
Итог этой бойни: около шестидесяти человек было убито на площади, ещё пять человек погибло от шальных пуль, они случайно оказались на других улицах, и к демонстрации не имели никакого отношения. Раненных было более ста пятидесяти человек, причём многие из них скончались уже в больнице.
Через три дня начались похороны убитых, и Богданович приказал не препятствовать траурным митингам. Однако в арсенале оружейного завода, на всякий случай, был укрыт Мокшанский пехотный батальон.
Глядя на похоронные процессии, шествующие мимо заводоуправления, инженер Кихлер заметил:
– Печи всё же остановить пришлось, и теперь потребуется неделя, что бы завод заработал в полную мощность, – он посмотрел на чиновников, столпившихся около Богдановича, – и чего добились, пролив столько крови?
– Государь император, выслушав доклад министра Плеве, одобрил мой поступок, а это меня успокаивает, – сухо заметил губернатор. Он махнул рукой в белой перчатке и продолжил: – А впрочем, для разгона этой толпы, хватило бы и полусотни казаков с нагайками. Зря уральских казаков тогда отпустили из города.
Богданович развёл руками и закончил:
– Ну, ничего, теперь эти смутьяны будут думать о последствиях своих поступков.
О последствиях лично для себя губернатор Богданович не задумывался.
Глава 3
«Я же, – человек русский, полумер не знаю. Если что делаю, так то люблю и увлекаюсь им от всей души, и уж если что не по-моему, лучше сдохну, сморю себя в одиночке, а разводить розовой водицей не стану».
Из дневника Сергея Васильевича Зубатова, заведующего Особым отделом Департамента полиции.
Апрель – май 1903 года.
Москва начала ХХ века была тесным городом, с плотно стоящими дворами – колодцами, куда редко проникал солнечный свет. Мощёные булыжником улицы извилисты, пересекались переулками, которые подчас заканчивались тупиками, тут не мудрено и заблудиться.
Однако была в московских улицах своя прелесть и уют. Если сравнивать с Петербургом, городом чиновничьим и чопорным, с его прямыми улицами. Разительно отличался от петербургского, и
