ещё не представляли из себя субъектов мировой политики, поэтому Каспийский поход Петра I стал элементом сложной военной и дипломатической интриги между Россией, Ираном и Турцией, а интересы и желания собственно азербайджанцев на тот момент были отодвинуты на второй-третий планы. Но обращает на себя внимание, что единственным актором конфликта, который был заинтересован именно в экономическом развитии если не всего Азербайджана (тем более, что на тот момент территория азербайджанской государственности только формировалась), то хотя бы Ширвана – была Россия. Для Турции главным было вытеснить Россию за Терек, для Ирана во главе угла стояла борьба с османами, и лишь Петербург был заинтересован в Азербайджане как таковом. Да, «первый подход к снаряду» оказался не вполне успешным – одолев конкурентов в военном и дипломатическом плане, российские администраторы спасовали перед экономическими проблемами. Но, думается, именно тогда в России начало складываться понимание важности Азербайджана как такового, а в Азербайджане стало формироваться понимание того, что Россия относится к Азербайджану несколько не так, как Иран и Турция.
Однако годы шли, а исторические судьбы России и Азербайджана всё не пересекались. По сути, во второй-третьей четвертях XVIII века Петербург очень мало интересовался событиями в Закавказье, рассматривая их исключительно в контексте русско-турецких отношений. Между тем политический ландшафт региона стремительно менялся. В период правления шахов из династии Зендов Азербайджан в политическом плане являлся провинцией, население которой испытывало различные притеснения и гонения как инонациональной, так и иноконфессиональной иранской аристократии. Однако в 1790-х годах к власти в Иране пришла династия Каджаров, которая, по крайней мере, территориально, считалась азербайджанской. Казалось бы, это должно было если не полностью, то хотя бы в значительной мере ослабить гнёт центральных персидских властей по отношению к Азербайджану и его обитателям. Однако достаточно быстро выяснилось, что Каджары были не столько «азербайджанцами вообще», сколько гянджинцами, поэтому и благоволили в основном своим родственникам, продолжавшим править в Гяндже. Таким образом, вместо сглаживания конфликта между Ираном и Азербайджаном приход к власти Каджаров в первую очередь вызвал рост внутриазербайджанских конфликтов. В политическом плане Азербайджан на тот момент представлял собой комплекс из нескольких ханств, которые в Тегеране считали вассалами Ирана – сами азербайджанские властители не всегда разделяли эту точку зрения, например, карабахские ханы настаивали на своей независимости[32]. Собственно, реальные действия Каджаров нередко шли вразрез с их же риторическими заявлениями об их якобы господстве над азербайджанскими ханствами. Так, например, 22 июня 1800 г. Фетх-Али-шах Каджар, правивший на тот момент в Иране, отправил грузинскому царю Георгию XII фирман, в котором заявлял, что направляет в Азербайджан и Дагестан своего сына Аббас-Мирзу во главе
Джеваншир М. Д. История Карабаха. Баку, 1959. С. 13, 47.
