завитым и надушенным настолько тщательно, словно он собирался не на прогулку по лесу, а, по крайней мере, на свидание с дамой.
– Как, вы сказали, ваше имя, дитя мое? – переспросил престарелый щеголь, целуя Виолетте руку.
– Маркиза де Лажуа д’Оди.
Мэтр Шаен задумчиво пожевал тонкими губами, вспоминая. Обязанностью королевского церемониймейстера было держать в уме все переплетения развесистых генеалогических древ французской знати.
– Добро пожаловать в Париж, ваше сиятельство. Как здоровье вашего батюшки?
– Благодарю, он немного приболел по дороге. Но сейчас отцу уже намного лучше.
– Значит, маркиз тоже в столице? – церемониймейстер покачал головой. – Сейчас такие времена – многие возвращаются ко двору. Чем могу быть вам полезен, маркиза?
– Мне хотелось бы увидеться с ее величеством. Она – моя крестная…
– Разумеется. Это можно устроить. Следуйте за мной, сударыня.
Кортеж тем временем остановился. Слуги, расстелив дорогие ковры, украшенные французскими лилиями, прямо на подтаявшем снегу, начали торопливо возводить навес и накрывать столы для «легкого» королевского завтрака. Знать неторопливо выбиралась из своих экипажей. Король Людовик выглядел постаревшим и больным: желтая пергаментная кожа, синяки под глазами, просвечивающие даже сквозь толстый слой пудры, вялые движения, тихий, без выражения, голос. Королева казалась уставшей. В голубых глазах Анны мелькало оживление лишь тогда, когда она смотрела на детей. Или на Мазарини, который тоже покинул свою карету, пока не торопясь присоединяться к королевской чете. Людовика тут же окружили мужчины, Анну – придворные дамы. Мэтр Шаен, сделав Виолетте знак следовать за ним, уверенно прокладывал себе дорогу сквозь кружок переминающихся с ноги на ногу, зябнущих на февральском ветру красавиц.
– Кто эта девушка? – от внимания Мазарини не ускользнули маневры церемониймейстера. Его высокопреосвященство, надо отдать ему должное, тоже в основном следил взглядом за ее величеством и тем, что происходит вокруг королевы. – Вон та молоденькая шатенка в охотничьем костюме. Кто она?
– Маркиза д’Оди, – откликнулся де Фобер.
– Если меня не обмануло зрение, шевалье, она только что спешилась с лошади, очень похожей на вашу.
– Не обмануло, ваше высокопреосвященство. Сегодня утром я повстречал эту даму в лесу и… Мне пришлось уступить ей свою лошадь.
– Вы чрезвычайно удачливы, шевалье, – ухмыльнулся кардинал. – Даже в лесу умудряетесь повстречать не кого-нибудь, а маркизу. Да еще крестницу самой королевы. Девица очень мила. К тому же я помню, что ее отец в свое время был чрезвычайно предан ее величеству. Если дочь унаследовала достоинства родителя…
– Наверняка. В беседе со мной мадемуазель де Лажуа отзывалась о королеве с крайней почтительностью.
– Тем лучше. Всегда хорошо иметь рядом с собой преданных людей…
Выслушав
