мы рассчитываем. Без вас, сами понимаете… Кстати. Как узнали, что в четыре? Оперативно получаете информацию. В разведке работали?
– Если убийство можно назвать разведкой…
– Мы помним о вашей травме, очень сочувствую. Выбор за вами. Однажды вы выполнили свой долг, но Родина…
– Посмотрим. На всякий случай – не ждите, – Молчун вышел.
Костенко достал новую сигарету…
Интеллигент нервно закурил и уставился большими, с поволокой глазами на полковника. Длинные чёрные волосы улеглись на плечи:
– Почему меня не берёте?
– Видишь ли, Саша, – Костенко с сожалением рассматривал измазанную пепельницу, – тайга – сложная штука. Маршрут не из лёгких. Десятки километров пешком. Нам нужны опытные, выносливые люди.
– Как Спортсмен?
– Я не могу тебя пустить, для твоей же пользы, ты…
– Ещё молод, – добавил за него Шурик, заметно успокоившись, выпустил ровную струйку дыма, – и вообще, сопляк. Я прав?
– Я не это имел в виду.
– Именно это, – Шурик безжалостно сплюнул в пепельницу и раздавил в слюне окурок.
– Ну, Саша. Повторяю, придётся нелегко. И зачем тебе всё это?
– Хотите пари? Все, кто заходил сюда до меня, спрашивали, сколько им заплатят. Мне тоже нужны деньги. Но не это главное. Там, в тайге, люди. Они искалечены наверняка и умирают от голода. Я хочу им помочь, просто по-человечески. И, в конце концов, нужны добровольцы или нет?
– Нужны, – выдохнул Костенко. – Ты прав: вся эта акция с экспедицией лишь для того, чтобы помочь несчастным, им сейчас очень трудно и…
– Не надо, – отмахнулся Шурик, – лапшу на уши не надо. Вам совершенно наплевать на людей. Так?
– Саша, что ты несёшь?!
– Товарищ полковник, – лицо Интеллигента преобразилось, в жгучих цыганских глазах чёрным по белому было написано «никому не верю» и лишь между строк слабая искорка: «но хочу понять». – А не рано вы себя произвели? Майорские лычки шли вам больше… Будем откровенны: не хотите меня брать из-за отца? Боитесь?
– Ерунда, – нахмурился Костенко.
– Правильно, – согласился Шурик, – он уже не тот и власти у него поубавилось. Но одно знаю точно. Когда мой предок кому-либо что-нибудь обещает по максимуму, то это означает: либо он не собирается расплачиваться, либо намерен получить в десять раз больше.
– Вот ты о чём? – полковник усмехнулся. – Решил, что я слишком много обещаю за поход?
– Вот именно. Сумма-то солидная. А я не в кино, а в жизни уже привык видеть, как большие люди любят деньги и неохотно с ними расстаются, не считаясь с человеческими жизнями.
– Ох, в мерзавца ты вырос, Сашка. А помнится…
– Вы меня на коленочках нянчили, на ручках качали? И, между прочим, обсуждали с батей, сколько кому дать на лапу?
– Ладно, ладно. Сдаюсь, – пытаясь перевести разговор в шутку, – приподнял ладони Костенко. – Иди в свою экспедицию, шантажист. Но помни: ножки будут бо-бо и мозоли на пятках обеспечены.
