зачем оно мне?»
И тут вдруг незнакомец поднял голову и сам посмотрел на меня.
И он… улыбался!
Я открыл было рот от удивления, хотел что-то сказать, но пленника уже втащили внутрь. Двери захлопнулись.
***
Никто не знал, зачем монахам понадобились настолько глубокие подземелья. И, конечно, никто никогда не замерял, насколько метров они уходят под землю. Для выживших самое главное было то, что на втором и третьем уровне счетчик Гейгера показывал радиацию в пределах нормы. Наверху – на первом ярусе – еще кое-где фонило, но в принципе тоже терпимо. Там мы и раздевались, проходили дезинфекцию. Там же располагались все технические коммуникации, в том числе и вытяжка, которую периодически прокачивали ручным насосом. На ручной тяге была еще одна незаменимая вещь – водопровод.
Вода с поверхности проходила естественную фильтрацию в местном грунте, богатом на песок. Потом ее прогоняли еще и через уголь, дальше по шлангам она шла на нижние ярусы, где были жилые комнаты и самое знаковое сооружение во всем комплексе – Святилище.
Подземная церковь, выкопанная монахами под основными ярусами. Видимо, сюда они приходили, чтобы побыть наедине с богом. Не с нашим Новым Миссией, а с тем старым, которого звали Иисусом. Не знаю, чем нравился им человек, который позволил себя распять, но, видимо, они получали истинный кайф, разглядывая его фигурку на кресте. А она выглядела, надо сказать, на редкость натурально. Мне всегда было очень некомфортно, когда я разглядывал все эти страшные раны на руках и ногах. Будто самого гвоздями прибили – бр-р!
В Святилище главным был Храм. Никто не знал, как его зовут на самом деле. Но до Судного дня он точно не был монахом. Говорят, что вообще – врачом. Только я в это особо не верю. Внешне он похож на вышедшую на пенсию рок-звезду. Даже седые волосы не сбривал, но он-то мог позволить себе косы – было кому таскать тазики с горячей водой, – но об этом чуть позже.
Хотя в последнее время Храма мало кто видел, потому что он был очень стар и практически не выходил из кельи. Но все, кто его встречал, хоть однажды, первым делом поминали взгляд – будто выжигающий любое сопротивление. «Он заглядывает в душу», – твердили женщины. «Храм видит наши грехи», – вторили им молодые девки.
В эти байки я тоже не верил. Всему было рациональное объяснение. Храм просто был очень проницательным. Оно и понятно – житейский опыт, помноженный на начитанность. В Святилище место алтаря занял большой-пребольшой книжный шкаф, в котором было множество книг. В основном – учебники по биологии, астрономии, математике, русскому языку. Кроме истории – ее не было совсем. Даже не знаю, почему так. Но говорят, что книжный архив перекочевал сюда из ближайшей школы. Почему сохранились именно эти дисциплины – теперь уж не узнать. Кроме Храма и спросить-то не у кого, разве что у Саныча. Но я не решался.
Дело в том, что старик-сталкер хоть и много знал об истории общины, но предпочитал помалкивать в тех случаях, когда здешнее мироустройство ставилось под сомнение. Особенно – в подобных
