забыл? Мое дело расспрашивать людей, а потом все подробно записывать, – я похлопал по кожаной сумке, висевшей на плече. В ней лежала настоящая реликвия – амбарная книга книга, она же – летопись, песнь всей нашей жизни. Точнее – той ее части, которую я успел записать.
Начал восемь лет назад. Тогда меня подозвал Храм, который еще был в силах выбираться на поверхность и осматривать результаты собственного руководства. Кивнул мне:
– Пойдем, прогуляемся, есть у меня кое-какие мыслишки насчет тебя.
«Мыслишками» оказалось ведение Летописи – запись всех значимых событий, которые происходили в Крепости. В итоге я стал гибридом историка, счетовода и писаря, потому что учет ресурсов тоже входил в обязанности. Ну, и когда появлялись новенькие, то именно меня звали, чтобы задокументировать беседы, плавно переходящие в допросы и обратно.
Собственно, пришедших к нам со злыми намерениями я даже не встречал. Все искали убежища, понимая, что в одиночку просто-напросто не выжить. Постепенно к нам переметнулись даже обитатели бомбоубежища, находящегося по соседству, под стадионом «Динамо».
От «Динамо» вышли девять человек, но к нам явились только трое. Остальных по дороге сожрали мутанты. Причем, мы так и не выяснили, какие именно, потому что пришедшие были очень напуганы. Все твердили про желтые глаза да рычание. Видимо, набрели на стаю вервольфов – жутких, похожих на волков, мутантов.
Все, кто приходил в Крепость, искали способ выжить, но незнакомец, которого привели сталкеры, не был похож на предыдущих. Слишком уж отмороженный.
И, похоже, не только я был такого мнения.
– Лучше нам его убить, – вдруг бросил сталкер, раздавил самокрутку и зашагал к лестнице на нижние ярусы.
***
– Саныч? – я пробовал окликнуть сталкера, но без толку. Если уж он не хочет разговаривать, то его ни в жизнь не заставишь. Такой человек. Потушил самосад и решил двинуть к Допросной, которая тоже располагался на первом ярусе, только в левом крыле.
У дверей стоял знакомый охранник. Володька.
– Здорово!
– Здоров, коли не шутишь! – он пожал протянутую руку, а потом строго глянул на меня из-под кепки: – Тебя вроде пока не вызывали…
– Вот и мне интересно почему…
– Без понятия. Ты его видел? – было ясно, что Володька говорит про незнакомца.
Кивнул, поморщился.
– У него явно не все дома – улыбается постоянно. Что-то про бога талдычит.
– Сумасшедший и сумасшедший. Видали мы таких, но почему меня-то не зовут? Надо же типа документировать.
– Не знаю, Майор ссыт кипятком. Никогда не видел его таким. Будто с цепи сорвался, – Володька переминался с ноги на ногу. – А еще в сортир хочу, а они там уже два часа гуторят.
– Так давай я посторожу, а ты сбегай.
– Не положено, Майор, если узнает, живо меня повесит. Ты же знаешь, что у нас бывает за такое.
Кивнул.
Майор
