—Скольких мне дней любви стоила эта гроза!
Я ей рубашку не рвал, а она уверяет, что рвал я, —
Мне же пришлось на свои новую ей покупать.
Умные ученики! Не следуйте нашим ошибкам!
Пусть мой убыточный грех служит уроком для вас.
Схватки – на долю парфян, а учтивым подругам несите
Ласки, шутку и мир – все, что питает любовь.
Непреклонность подруги
Если подруга в ответ на любовь неприветлива будет —
Будь терпелив и крепись: жди, и смягчится она.
Ветку нагни, и нагнется она, если гнуть терпеливо;
Если же с силой нажать, то переломится сук.
Будь терпелив, по теченью плыви через всякую реку,
Ибо пустой это труд – против течения плыть;
Будь терпелив, и ты усмиришь и тигрицу, и львицу,
И неповадливый бык шею нагнет под ярмо.
Кто неприступнее был Аталанты, охотницы горной?
Но и ее получил сильный заслугою муж.
Часто Миланион под сенью дубравных деревьев
Плакал о доле своей, о непокорной любви;
Часто по слову ее таскал он охотничьи сети,
Хаживал на кабанов с пикою наперевес,
Раны знавал он тугой тетивы Гилеева лука —
Но уязвляла его глубже иная стрела.
Нужно угождать возлюбленной
Я не гоню тебя следом за ним по рощам Менала,
Можешь сетей не таскать, можешь не трогать копья,
Можешь не подставлять свою грудь стремительным стрелам —
Проще и легче завет скромной науки моей!
Я говорю: будь уступчив! Уступки приносят победу.
Все, что придет ей на ум, выполни, словно актер!
Скажет «нет» – скажешь «нет»; скажет «да» – скажешь «да»: повинуйся!
Будет хвалить – похвали, будет бранить – побрани;
Будет смеяться – засмейся и ты; прослезится – расплачься;
Пусть она будет указ всем выраженьям лица!
Если захочет играть, бросая квадратные кости, —
Хуже старайся играть, больше старайся платить.
Ежели в длинные кости[65] игра – то же самое делай:
Чаще выбрасывай «псов», ей уступая игру.
Если, в «разбойники»[66] сев, ты двинешь по линии шашку, —
Пусть поскорей твой боец сгинет в стеклянном бою.
Сам держи над своей госпожой развернутый зонтик,
Сам расчищай для нее путь в многолюдной толпе.
Если в точеных носилках она – придвинь ей скамейку,
И не стыдись у нее ножку обуть и разуть;
Ежели холодно ей – позабудь, что и сам ты иззябнул,
И на холодной груди ручку замерзшую грей.
Нет позора и в том (отрада ведь пуще позора!),
Чтобы своею рукой зеркальце ей подносить.
Тот, кому мачеха дать по плечу не могла супостата,
Тот, кто небо носил, тот, кто на небо взошел,
Меж ионийских девиц сидел над рабочей корзинкой
И, говорят, не стыдясь прял ионийскую шерсть.
Если тиринфский герой
В «
