в результате отражательной деятельности сознания; язык ни на одном этапе своего развития не выступает в качестве самостоятельной креативной силы и не создает своей собственной картины мира, он лишь фиксирует концептуальный мир, первоначальным источником которого является реальный мир.
Язык, столь «внимательный» к окружающему миру, зачастую остается «безразличным» к изменениям в миропонимании, мировоззрении людей. М. П. Одинцова отмечает, что ЯКМ и мировоззрение – это две разные, хотя и взаимодействующие, сущности: одна языковая, семантическая, другая – философско-гносеологическая, воплощаемая посредством языка, но тем не менее языку не принадлежащая. ЯКМ, будучи не чем иным, как внутренней естественносемиотической формой экспликации знания и шире – всей информации, сообщаемой в речи, не мешает отвлечь от нее (формы) внеречевое предметное содержание и выразить его иначе: средствами того же или другого языка или средствами какой-либо невербальной языковой системы (музыки, живописи, балета, кино). ЯКМ приспособлена к субъективно-личностному статусу сознания человека, она «откликается» на различные человеческие интенции, мотивы, состояния, но при этом не навязывает человеку (субъекту речи/мысли) тот или иной языковой способ интерпретации (концептуализации) действительности как единственно возможный.
Б. А. Серебренников, резко критикуя концепцию Сепира-Уорфа, подчеркивает, что любой язык есть результат отражения человеком окружающего мира, а не самодовлеющая сила, творящая мир; язык приспособлен в значительной степени к особенностям физиологической организации человека, но эти особенности возникли в результате длительного приспособления живого организма к окружающему миру; неодинаковое членение внеязыкового континуума возникает в период первичной номинации и объясняется неодинаковостью ассоциаций и различиями языкового материала, сохранившегося от прежних эпох. Язык выступает как способ закрепления отражательной деятельности мышления – деятельности, которая в свою очередь неразрывно связана с практической деятельностью человека, с его опытом.
Хотя отечественная лингвоантропология рассматривает ЯКМ и концептуальную картину мира как два самостоятельных феномена, границы между ними признаются достаточно зыбкими. Г. В. Колшанский вообще ставит под сомнение саму возможность их установления в силу неправомерности разделения единого, идеального содержания языковых единиц на языковую и концептуальную картины мира.
Концептуальная картина мира – это все имеющиеся у человека знания и представления о действительности как результат его психологической активности. Хранителем этих знаний и представлений является язык: в его единицах в виде гносеологических образов закрепляются элементы действительности. В то же время язык есть средство получения нового знания о мире: в единицах языка и их свойствах материализуется структура и динамика мысли. Иными словами, языковые единицы, как отмечает А. Е. Кибрик, приспособлены
