больше.
– Я люблю сосны за их твердый характер. За силу духа, за выносливость. Им приходится трудно, но, вырастая, они получают бесценный опыт и всю эту красоту вокруг себя. – Неля наклоняется за шишкой, и я пытаюсь угадать по очертаниям на платье, в каких она трусиках сегодня.
Я подхожу ближе и притягиваю ее к себе:
– Давай не будем ждать конца августа – поженимся сразу после выпускного. Переедешь ко мне – родители готовы отделить нам часть дома, начнем жить самостоятельно. Работу я уже нашел, денег нам хватит.
– Ты здорово все придумал, но давай не будем менять планы, гости уже настроились на август. И потом, – она провела шишкой по моей спине, – я хочу продолжить учиться.
– Конечно, продолжишь. Я буду работать, а ты сиди дома и учись, в интернете все есть. Или занимайся чем-то еще, чем захочешь, рожай детей, купайся, загорай, рисуй. А я буду нас обеспечивать.
Я перехватил ее руку, забрал шишку и бросил чешуйчатый шарик в пропасть. Потом мы еще долго сидели на обрыве госдачи, целовались, мечтали.
Наконец, кончились выпускные экзамены. Несмотря на школу, я уже несколько месяцев работал в автомастерской. Там познакомился с чуваком, который пару раз перегонял машины из Германии. Интересная тема. Хочу хорошенько изучить этот вопрос. С Нелей мы видимся почти каждый день. Мне кажется, мы знаем все друг о друге, чувствуем друг друга даже на расстоянии. Но вдруг совершенно неожиданно для меня она сообщает, что ей нужно поехать к сестре в Сухум. Какого черта! Скоро свадьба, она сама к нам приедет. Ах, оказывается, не сможет приехать, приболела, хочет увидеться и поздравить сейчас.
Неля нагнулась к чемодану и, прижимая голой коленкой крышку, быстро соединила половинки молнии в единую цепь. Я обнял ее сзади и прикоснулся губами к треугольнику обнаженной кожи, открывшемуся на шее в створках раскинутых волос. Она мотнула головой, убирая с лица волосы, встала, уклоняясь от поцелуя, и тут же прижалась ко мне сама, пробралась под рубашку, обняла. С улицы донесся продолжительный автомобильный гудок. «Заур, чертяка! Не мог опоздать!» Она замерла, как будто принимая решение, потом отстранилась, выскользнула из моих рук, и мы поехали на станцию. Она уезжает в Сухум. Я остаюсь в Гаграх. Зачем все так усложнять? Неля поднялась на подножку мешковатого неспешного сухумского поезда и, обернувшись, улыбнулась мне. Ветерок, угождая мне напоследок, взметнул воланы ее юбки, обнажив родимое пятнышко на загорелом бедре.
Это пятнышко похоже на песочные часы. Я представлял, закрывая его ладонью, что в этот момент останавливаю время. Хотел бы я сейчас дотронутся до ее бедра и крутануть часы назад. Не отпустить ее в эту поездку в Сухум. Не оказаться самому в этой комнате в Мытищах. Не биться по Сети с каким-то мутным дрыщом в нарды, а играть в свое удовольствие с дядей в нашем саду на Лавровой.
«Повидаться с сестрой» растянулось на две недели. Наконец она вернулась. На станции ее встретил
