эти линии объединяются в отечественном языкознании многоаспектным филологическим – с учетом коммуникативно-прагматических установок – подходом, ориентацией на приоритетное исследование языка науки – в пределах самостоятельных подъязыков, рассматриваемых как «набор языковых элементов и их отношений в текстах с однородной тематикой» (Андреев 1967: 23); как «жанрово-тематическая разновидность языка науки, ограниченная определенными учебными дисциплинами» (Левитский 1971: 3), «минимальный набор лексических и грамматических категорий и элементов, необходимых для общения в узкой сфере деятельности и описания определенной предметной области» (Митрофанова 1985: 16) и т. д.
До недавнего времени исследования в этой сфере проводились преимущественно с «дезинтеграционных» позиций с целью выявления специфики, различий между подъязыками. Современный этап развития русистики выдвигает актуальную задачу интеграции и обобщения результатов многолетних разработок среза «языка специальности», сближения теоретических исследований и прикладных инноваций в рамках общеметодологической проблемы онтологии (природы) языка науки как уникальной рефлексии целостной концептуально-языковой картины мира, существующей в единстве многообразия стратификационно-иерархических расслоений и дифференциации.
Тенденция к выделению подъязыков прослеживается, помимо сферы языка специальности, и в связи с созданием систем комплексной автоматизации и информационного обеспечения лингвистических исследований, опирающихся на достижения вычислительной и компьютерной технологий последнего поколения, и др. Исследователи этого аспекта языка науки признают, что «ныне в понятие литературного языка необходимо включать также и язык деловой и научно-технической письменности… Необходимо преодолеть отставание лексикографических трудов от реального содержания текстов научно-технической и производственной сферы общения, большинство слов и выражений которой не зафиксированы словарями» (Андрющенко, Караулов 1987: 7).
Понятие «подъязык» в последние десятилетия функционирует ещё в одной плоскости: терминологи, изучающие специфику профессионально ориентированной лексики (вплоть до профессионального просторечия), считают возможным ставить вопрос «о существовании в рамках общенационально языка некоторого количества автономных, более узких по объему и специализированных подъязыков, или языков для специальных целей» (Суперанская, Подольская, Васильева 1989: 56) (далее – ЯСЦ). Подъязыки в такой интерпретации являются областью существования специальной лексики, к которой «в полной мере приложимо понятие „лексическое поле“» (там же: 29), предложенное И. Триром (Trier 1931), и дифференцированное им от «понятийного» поля.
Понятие ЯСЦ для русской лингвистической науки конца XX столетия было сравнительно новым, представляя собой транспозицию возникшего в 70-е годы XX в. в германоязычных странах Европы концепта (и термина) «Language for special purposes (LSP)» «язык для специальных целей» (фр. «banque de
