пиром гномов, одуряющим, не дающим свободно дышать, но тем не менее очаровательным и обольстительным!
IX
Свой уж театр
Приближались святки. Ученье скоро должно было прекратиться. Раз вечером, наш» юноши в халатах и туфлях валялись по своим кроватям. Павел от нечего делать разговаривал с Ванькой.
– Что ты, Иван, грамоте не выучишься? – сказал он ему.
– Я умею-с! – отвечал Ванька, хоть бы бровью поведя от сказанной им лжи.
– Что ты врешь! – произнес Павел, очень хорошо знавший, что Ванька решительно не знает грамоте.
– Умею-с, – опять повторил Ванька.
– Ну, возьми вот книгу и прочти! – сказал Павел, показывая на лежащую на столе «Русскую историю».
Ванька совершенно смело взял ее, развернул и начал смотреть в нее, но молчал.
– Ну, какая же это буква? – спросил его наконец Павел.
– Веди, – отвечал Ванька; и – не ошибся.
– А это какая?
– Аз!.. – И в самом деле это была а.
– Ну, что же из всего этого выйдет?
Ванька слегка покраснел.
– Вот это-то, барин, виноват, я уж и позабыл.
– Это нельзя забыть; это можно не знать, понимаешь ты, а забыть нельзя, – толковал ему Павел.
– Да я, барин, по своей азбуке вот знаю, – возразил Ванька.
– Покажи твою азбуку, – сказал Павел.
Ванька сходил и принес масляную-замасляную азбуку.
По ней он еще мальчишкой учился у дьячка, к которому отдавали его на целую зиму и лето. Дьячок раз тридцать выпорол его, но ничему не выучил, и к концу ученья счел за лучшее заставить его пасти овец своих.
– Какой это склад? – говорил Павел, показывая на слог ва в складах.
– Ва, – отвечал Ванька, весьма недолго подумав.
– А это что такое? – продолжал Павел, показывая уже в книге на ря (слово, выбранное им, было: Варяги).
Ванька опять молчал.
– Какой это склад? – обратился Павел снова к складам.
– Ря, – отвечал Ванька, после некоторого соображения.
– А это какой? – спросил Павел из книги и показывая на слог ги.
Ванька недоумевал, но по складам объяснил, что это ги.
– Отчего же ты по складам знаешь, а в книге нет? – спросил Павел.
Ванька молчал. Дело в том, что он имел довольно хороший слух, так что некоторые песни с голосу играл на балалайке. Точно так же и склады он запоминал по порядку звуков, и когда его спрашивали, какой это склад, он начинал в уме: ба, ва, га, пока доходил до того, на который ему пальцами указывали. Более же этого он ничего не мог ни припомнить, ни сообразить.
– Хорошо он умеет читать! – произнес Плавин, выведенный наконец из терпенья всеми этими объяснениями.
– Умею-с, – объяснил и ему Ванька.
– Поди ты, дуралей, умеешь! – воскликнул Павел.
