знакомы! Неужели ты меня не узнаешь? Я Надя, Надя Василькова. Из десятого «Б»!
Дама все еще хлопала глазами – видимо, никак не могла совместить немолодую посетительницу музея с девчонкой из своего детства, и тогда Надежда применила последний аргумент:
– Помнишь, как мы с тобой Вовку Киселева в туалете шваброй заперли?
Тут в глазах Юлии вспыхнуло узнавание, она захохотала и от этого заметно помолодела.
– Помню, конечно! – проговорила она сквозь смех. – Он там до пятого урока просидел… или даже до шестого… Но так ему и надо, паразиту! Нечего было обзываться! Запомнит нас! Ну, привет, Надька! А ты почти не изменилась…
– Ой, вот только не надо этого! – отмахнулась Надежда. – То-то ты меня узнать не могла! Да и вообще, я что, по-твоему, в зеркало никогда не заглядываю?
– Да, годы идут! – вздохнула Юля. – А ты, вообще, как в наш музей попала? Он ведь не сказать, что слишком популярный…
– Ну как? – Надежда смущенно отвела взгляд. – Да вот, решила, что нужно восполнить пробел в своем образовании. А то, считай, совсем ничего не знаю про этого… Скабчевского.
– Скабичевского, – поправила ее Юля. – Надька, не темни! Вряд ли тебя заинтересовала такая незаметная фигура отечественной литературы! Откуда ты вообще узнала о существовании этого музея?
– Честно?
– Честно!
– Вообще-то, из криминальных новостей. Там рассказали про ограбление вашего музея, ну, я и решила его навестить, пока еще что-то осталось.
– Ну вот, так я и думала! – вздохнула Юля. – Годами никто не интересуется музеем, а как только какие-то подонки в него вломились – так сразу наплыв публики!
Надежда огляделась по сторонам: никакого наплыва она в упор не замечала.
– А ты-то как оказалась в этом музее? – спросила она, чтобы сменить тему. – Ты же вроде на филфаке училась?
– Именно что на филфаке, на отделении русской литературы, – вздохнула Юля. – И диссертацию, между прочим, написала – как раз по творчеству Скабичевского. Но потом никакой работы не нашла, кроме как в школе преподавать. А это, сама понимаешь, не для меня. Там нужно или нервы иметь железные, или мускулы стальные, у меня – ни того, ни другого. Так что пришлось идти в этот музей.
Она вздохнула и замолчала.
– Ну ладно, какая бы причина ни привела тебя в наш музей, давай осмотрим его! – решилась наконец Юля. – Как говорится, делу – время, а потехе – все остальное! Пойдем…
Они перешли в соседнюю комнату – полутемную из-за тяжелых плотных портьер и темной массивной мебели. Большую часть этой комнаты занимал огромный письменный стол.
– Вот здесь был кабинет Александра Михайловича, здесь он написал свою самую известную книгу – «Историю российской литературы последнего времени».
– А что – все вещи здесь его, подлинные? – из вежливости поинтересовалась Надежда.
– Нет,
