Когда он взял Никитку на руки, из рук акушерки, я поверила, что мы можем жить хорошо и стать полноценной семьёй.
Но сын стал очень быстро раздражать новоиспечённого папашу – своим криком, мокрыми пелёнками, запахом какашек, и срыгиваниями. А когда у Никитки в полтора месяца начались колики, то стало совсем невыносимо. И, в один прекрасный день, Игорь снова ушёл. И забыл про нас – не платил алименты и даже не появлялся.
– Пацан не должен обсасывать погремушку! Он же не баба!
Я краснею, понимая, какой пошлый смысл мужчина вкладывает в свою реплику, и тут же закипаю:
– Не придумывай! Все дети тащат всё в рот. Это нормально. Они исследуют мир.
– Отвратительная привычка! Нужно воспитывать настоящего пацана!
– И как это, по-твоему?
– Вот смотри, что за игрушки у него? Какие-то погремушки, телефоны, плюшевая свинья, неваляшка. Что это? Где машинки, роботы, динозавры и киборги? Где нормальные мужские игрушки?
Фыркаю. Ох, ну да. Свалившийся с неба отец решил поучить меня жизни.
– Он ещё маленький. Какие роботы и киборги, что он будет с ними делать? Машинка у него есть, а плюшевая свинья – это на прошлый Новый Год подарили, ничего удивительного. Или ты посчитал розовую хрюшку – чисто девчачьей игрушкой?
– Отвратительно! Ты абсолютно не умеешь воспитывать детей.
Игорь оценивающе смотрит на меня сверху вниз, сводя брови на переносице и раздувая ноздри.
– Нет, может, девчонку ты бы смогла воспитать, но настоящего мужика – нет. Его должен воспитывать реальный пацан!
– Ты, что ли, это решил сделать?
Я чуть не фыркнула, услышав последнюю фразу Беляева. Он выглядел комично – явившись через полгода и принявшись учить меня жизни. Вытолкать бы его взашей из квартиры, но по документам, эта студия является нашей общей собственностью.
Игорь оглядывается, и шёпотом спрашивает, саркастически подняв вверх левую бровь:
– А ты видишь здесь ещё одного нормального мужика? Конечно, я пришёл, чтобы остаться с вами!
У меня внутри всё холодеет. Что он имеет ввиду? Что собирается вернуться? Но я этого совершенно не хочу, мне это не нужно. Более того, я давно разлюбила этого мужчину.
– Ну, уж нет, хочешь воспитывать сына – пожалуйста, я не буду препятствовать вашим встречам. Но жить с нами ты не будешь.
– Умом тронулась? Одна хочешь жить, без мужика? Кому ж ты нужна будешь такая?
Я вздёргиваю подбородок вверх, и сжимаю руки в кулаки:
– Какая – такая?
– Неказистая! У тебя ни рожи, ни кожи, ни сексуальности. Ни один мужик в здравом уме на тебя не посмотрит! Да ещё и с довеском! Кому нужен чужой ребёнок?
– Нужен, уж поверь мне! И я вовсе не такая уродина, как ты расписал! У меня есть любимый мужчина, а ты – моё прошлое.
Выпалив последнюю фразу, я затихаю
