отшвырнула его в сторону. Дрожа от злобы, Борис повернулся к Амиру:
– Ты чего? Шпионишь?!
– А ничего. Хочу привести тебя в чувство… пикадор.
– Кончай хамить, Амир.
– Погоди. Напомни-ка мне, о чем мы говорили прошлой ночью? У тебя, значит, губы болят от тасиных поцелуев? – Амир резко повернулся к Тасе: – Скажи, это правда?
– Нет, – тихо сказала она.
– И ты в него как кошка влюбилась? Ведь и это неправда, Тася?
– Конечно, неправда…
– Так зачем ты врал, Борька?
– Назло тебе.
– А может – назло себе?
– Заткнись! – с ненавистью крикнул Борис. – Не лезь в мою душу, все равно ничего не поймешь.
– Ну, конечно, ты же у нас сложная личность, – усмехнулся Амир. – Впрочем, кроме тебя в это никто не верит… вот и утешай сам себя.
– Заткнись, гад! – крикнул Борис, рванувшись к Амиру.
Короткий удар – Борис рухнул на траву.
– Амир, не надо! – испуганно вскрикнула Тася.
Амир поднял поверженного соперника с земли, встряхнул.
– Очнись, пикадор. Больше бить не буду. Мой совет – будь попроще. И народ к тебе потянется. В том числе и женщины.
Борис ничего не ответил. Хуже быть не могло.
Он молча, не глядя на них, повернулся и пошел прочь.
Амир стоял в растерянности.
– Тася, уж ты прости… – и он смущенно развел руки. Он не мог подобрать нужных слов – простых и естественных. Трудно быть естественным, когда любишь.
– Ничего, – улыбнулась она. – Все правильно. Я на тебя не сержусь. Только – пора идти домой. Уже поздно.
Она взяла его за руку. Повела за собой. Приручила.
Так и шли через рощу – как брат и сестра, держась за руки.
– Почему это во всех фильмах влюбленные гоняются друг за другом? – вдруг произнес он дрожащим, притворно шутливым голосом. – Вроде, взрослые люди – а носятся как малые дети…
– Дураки, – сказала Тася.
– Кто? Влюбленные?
– Да нет. Те, кто снимают такие фильмы… – И она рассмеялась. – Чего бегать-то? Правда же?
– От избытка чувств-с! – И он тоже рассмеялся.
Роща кончилась, показалась деревня. Надо было перейти по бревну через ручей. Амир перепрыгнул на другой берег – и подал Тасе руку.
– Я сама! – Она ступила на бревно, сделала пару шагов, поскользнулась, взмахнула руками, не смогла удержать равновесие, сорвалась и упала в воду. И вся промокла в холодном ручье.
Амир кинулся к ней, взял ее, мокрую, на руки, поднял, прижал к груди и понес, как драгоценного ребенка, гордо вышагивая по деревенской улице.
– Ну зачем ты? Пусти! – шептала она. – Люди же увидят!
– Пусть хоть весь мир смотрит! – радостно отвечал он.
Купание в холодном ручье не прошло даром – Тася всерьез простудилась.
Когда он зашел в девичий закуток, Тася спала.
