в грязненьком деле. А в том, что дело дурно пахло, она не сомневалась. Но даже не это ее смущало, а то, что скверный душок так и не выветрился спустя двадцать семь лет, как «Дело о скелете» потихоньку замяли и не исключено, что нужной папки полицейском архиве давным-давно простыл след. И единственный свидетель (он же соучастник событий) ко всему прочему еще и один из главных местных копов (Ивонн пришлось серьезно покопаться и намотать сотни километров, разъезжая по всем местным библиотекам, даже остановить на улице пару старожил, что бы узнать. И тот очень удивился, когда узнал, что она знает, хотя она только вид сделала, в то время, как уверенность ее состояла сплошь из домыслов.
Да, глупо подозревать кого-либо в таком изощренном заговоре, где тебя хотят прощупать с помощью ребенка и симпатичного головореза в роли ее папаши.
К столику подошел улыбчивый официант в смокинге. Он наклонился к Ивонн, повертел головой убедиться, что их никто не слушает, и сказал:
– Но наверное так оно и есть, да Ивонн? Девочка ни кто иной, как агент, а в цветок они насыпали нервно паралитический газ, из-за которого твой пульс в состоянии покоя составляет сто двадцать ударов в минуту. Плюс крайнее возбуждение коры головного мозга и блокировка выработки мелатонина в гипофизе. Отсюда полное отсутствие сна, и Через неделю у тебя откажет часть мозга, ты впадешь в кому и скорее всего, я последний, с кем ты можешь внятно разговаривать. Но все это мы можем прекратить. – Официант загадочно улыбнулся и похлопал по запястью, где у него вероятно пряталась ампула с противоядием. – Вам нужно только за лезть на стол и прокричать на весь зал: Ку-ка-ре-ку!
У Ивонн должна была тут же отвиснуть челюсть, но она ее не чувствовала. Официант наклонился так близко, что лицо его оказалось в тени полумрака гостиничного кафе.
Обессилев в одно мгновение, она отвалилась на спинку, решила, что так ей удастся разглядеть его лицо. Туман в мозгу сгустился еще сильнее, свет, и без того скудный, начал резать глаза, как при высокой температуре.
Она оглянулась по сторонам. Лысый господин в белом поло за соседним столиком, посмотрел на нее, пригубил из низкого бокала с толстым дном, облизнул губы и кивнул соглашаясь с официантом.
В глубине, откуда сочился едкий свет и переливались бутылки, бармен перегнулся через стойку и что-то шепнул сидящему на высоком стуле толстяку в спортивном пиджаке и бейсболке. Вместе они одновременно оглянулись на Ивонн и прыснули со смеху.
Ивонн нашарила на столе ручку, зажала в руке и нажала на кнопку. Постаралась вспомнить, что было дальше, тогда у фонтана. Все, что требовалось, это начеркать пару строчек на листе бумаги поскольку надеялась таим вот простым, испытанным способом прояснить мысли, словно ручка была маленьким и мощным противотуманным фонарем.
Она посмотрела вверх, на темное овальное пятно на фоне освещенного бара:
– И что, вот так просто? Крикнуть, и все это закончится?
– Ну, не совсем, – ублюдок сделал вид, что смущен, – я могу принести меню, а вы позовете меня, когда будете готовы.
И тут бессильный
