никто из моего странного рода не будет пропадать в тартарары!
В сумятице мыслей я вдруг почувствовал, что ноги …они будто оттаяли, как после мороза в тепле. Бежать! Я устремился прочь, не разбирая дороги. Пока путь не преградила река необычно-синего, почти ультрамаринового цвета. Она текла бесшумными водами в сумеречной дымке. Я сделал шаг. Переплыть?
Я взглянул в глубину и обмер. Там лежало синее тело лицом вниз. Длинные серебристые волосы, болтались в кристальной воде. Утопленница!
Тело вдруг перевернулось, обратив на меня три голубых глаза, один из которых зиял во лбу.
«Вьюить…!» – донеслось из толщи воды. Водное существо с гребнем на голове, всплеснуло руками, выкрутилось и исчезло в глубине. Сознание моё отключилось.
Пронзительный писк взбудоражил мой слух. Открыв глаза, я увидел Тумана, кружащего в полёте. На птице сидел мрачный Ухтын с черными, как смоль, глазами, – недовольный и злой. Он подал какой-то знак, и Туман подцепил меня за шиворот клювом и резко закинул себе на шею, как букашку.
После, Ухтын натянул уздечку, и мы взмыли ввысь. Летели час, может дольше, а лес всё не заканчивался. Он полз извилистой каракулей всё дальше и выше, и мне стало казаться, что чаща уходит в небеса.
И вот, когда солнце стекло за томлёные розовые небеса, за облака пластами свисающие сзади – необычно, вертикально к земле, словно преградой – мы снизились к огромному, высокому пню, вперившим свои корни в землю, между которыми виднелось небо. Он не стоял, а словно висел в воздухе. И я понял, что предо мной уже другое пространство.
Филиноид замер перед громадным дуплом, смотрящим на нас мрачной дырой, вытянутой вдоль ствола, словно око хищника.
Глава 5. Агудаловы акриды.
На унылую долину с одиноко стоящей избой сползало зарево. Сначала с юга и севера, – затем со всех сторон – накрыло красным капюшоном землю кровавое свечение. С небес сорвался странный звук, будто великан шёл по сухим веткам, кроша их в труху гигантскими ступнями. Следом, донеслось шуршащее – «щщщща-а-а-акр, щщщщ-а-а-акр» – словно из пасти чудовища.
– Не боитесь? – лукаво взглянул на подростков Вярус, доставая из-за спины длинные иглы.
– Не-ет, – замотал головой Мишка. – А это что? На копьё похоже. – Кравцов обожал древнее оружие и приблизился.
– Это сулица, – ответил Вярус. Он проткнул иглой темную ягоду, и из неё брызнул чёрный сок. – Мы делаем их из шипов акации. А это – ядослён, – кивком указал он на чёрные кляксы, украсившие Мишкину красную футболку.
Вярус воинственно поднял сулицу и прогорланил: – Землестражи! К бою!
И двинулся вперёд к строю собратьев.
– Неужели всё зря? – шептал верховода, перебирая седую бороду.
Из красного купола всё отчётливее доносилось чудовищное шипение, заглушая отчаянные команды Вяруса:
– Надеть паучьи кольчуги! Достать шарило, сулицы, хмелохлыст!
– Смотри Мишка! Уже рассвет!
– Не-е-ет, это что-то другое, Антоха, –
