военнопленных и всех мужчин призывного возраста, скрывающихся по хуторам, отконвоировать на Украину. Полотовский ревностно выполняет приказ своих хозяев. За его рвение и усердие, его назначают старшим по этапированию военнопленных и мирных жителей. Он лично предупреждает полицейских (что подтверждается ими самими, вызванными в суд в качестве свидетелей), что они головой ответят за каждого бежавшего. «Расстреливать при малейшей попытке к бегству» – таков его категорический приказ. Он не подпускает к колонне не одного из местных жителей, когда те пытались передать арестованным еду.
И всё-таки, один из арестованных, старший лейтенант Григорий Жук бежит. Полотовский знал, что до ареста тот скрывался в хуторе Подлесном и устраивает с несколькими своими подручными облаву. Ему удаётся найти и вновь схватить Жука. В тот момент, над ним не было ни кого из его начальников, на которых так любят ссылаться изуверы и убийцы, начиная от высших фашистских бонз до рядовых карателей. Он один вступал в роли судьи, прокурора и палача. Он упивался властью над безоружным человеком и принялся его жестоко избивать ногами и прикладом винтовки. А когда тот сказал, «Что же вы товарищи делаете? Ведь наши скоро придут!», Полотовский с остервенением закричал: «Мы, запомни, здесь не товарищи, мы – господа!».
Дорогу к месту расстрела местные жители нашли по кровавому следу, старший лейтенант Жук лежал лицом вниз – затылок его был размозжён выстрелом в упор. Так обычно убивают трусы или палачи. На спине офицера растекалось кровавое пятно. Под тяжестью неопровержимых доказательств и показаний свидетелей, Полотовский сознался в том, что перед тем как расстрелять, зверски избивал Жука. Тело которого оставил без погребения – вообще, Полотовский не давал себе труда хоронить убитых. Ни тех, кого расстрелял в балке, ни тех, кого с другим полицаем Грешновым, своим дружком и подельником, оба пьяные, убили в роще в Мавревке. Став фашистским пособником, он принял их философию безнаказанного убийства, когда ни во что не ставилась ни жизнь, ни смерть человека. Так он и в себе убил всё человеческое, став зверем. Его односельчане говорили: «Мы боялись, когда он приходил в хутор. Ведь Полотовский мог убить кого угодно, по поводу и без».
В январе 1943 года, разгромленные под Сталинградом гитлеровцы стали отходить и с Северского Донца, за ними потянулась и свора их приспешников всех мастей. На снисхождение им рассчитывать не приходилось, ведь у многих из них руки, как и у Полотовского, были по локоть в крови.
Полотовский, пан атаман Фильчуков и иже с ним, сбежавшие за Северский Донец, после недолгого замешательства, узнав о контрударе армии Манштейна, решили выяснить, не рано ли они, поджали хвосты, как нашкодившие шавки. Может стоит им вернуться и снова стать господами? В разведку вызвался идти Полотовский, нет, не от храбрости. Его, как и других гитлеровских холуев страшила месть за содеянное, а бежали они столь стремительно,
